- Эй!!! Лисёнок!!! - послышался осторожный шепот. - Ты чего??? Обиделась на этого придурка Малфоя, в самом-то деле?
Лисёнок обернулась и увидела рыжеволосого нескладного парня в черном костюме. Чарли Уизли! Он преподавал у них защиту от темных сил и заодно следил за небольшим драконьим заповедником. От других учителей Чарли отличался, во-первых, молодостью, во-вторых, увлекательным подходом к изложению материала и искренней влюбленностью в драконов. Поговаривали, что у него все тело в шрамах от их укусов и поэтому он всегда носит рубашки с длинным рукавом, кое-кто рассказывал, что у него невеста-вейла, да и вообще легенд о молоденьком преподавателе ходило множество. Теперь он сидел на корточках возле Лисенка и протягивал ей жалкое подобие носового платка.
- Когда ты его в последний раз стирал? - вырвалось у девушки, прежде чем она успела подумать что-то. Чарли не рассердился, а скорее смутился и залился краской.
- Знаешь, я еще не совсем обвыкся жить один, ну и эти проблемы с заклятием стирки…
- О! - хмыкнула Лисенок, а точнее, шмыгнула и полезла в карман за своим, чистеньким накрахмаленным платочком. Плакать ей расхотелось.
- Слушай, - продолжал Чарли. - Тебе же просто здоровски повезло! Ты через неделю едешь в Испанию, понимаешь, в Испанию, в обалденно классную школу. Тебе обзавидуется Малфой и сам Поттер!!! Не слушай, что там говорят, выбор вполне законный и никто его не оспорит…
- А лучше бы оспорили! - неожиданно заявила Лисенок и громко высморкалась.
- Что ты такое говоришь? - изумленно воскликнул Чарли.
- А ты не слышишь? Не хочу я ни в какую Паласио Махико, не нужна мне трансфигурация и вся ваша магия НЕ НУЖНА!!!
Чарли ошарашенно потряс головой. За свои 23 года он впервые слышал подобные слова.
- Лисенок, ты, наверное, переутомилась?
- И не называй меня Лисенок, что за дурацкое прозвище?! Меня зовут Мелисса, слышишь, Мелисса, и как учитель ты мог бы это и знать! Вы, чистокровные маги, рождаетесь с уверенностью, что магия - это хорошо, удобно и единственно правильно. Вы жалеете магглов за то, что они не используют ее и радуетесь за маггловских детей, типа Грейнджер, которым удается попасть в Хогвардс. И вам даже в голову не приходит, как ваша чертова магия усложняет жизнь некоторых! Как она может давить на тебя, когда ты видишь силу в своих руках, понимаешь, что она есть не у всех и ты ДОЛЖЕН распорядиться ею правильно. Для большинства магов магия - это способ летать по воздуху, чтоб не ходить пешком, мыть посуду и стирать без усилий, менять внешность, делая талию тоньше и ресницы длиннее! И они не видят или не хотят видеть, что магию нельзя тратить на пустяки, что она дана, чтобы сделать мир лучше, а не только для того, чтобы бороться с темными силами!
- Мелисса, - Чарли попробовал имя на вкус и ему понравилось, как оно перекатывается на языке, словно пахнет мятой. - Все не так плохо, как ты говоришь, просто магам и магглам так трудно найти общий язык, у нас свой мир…
- В который простым смертным вход закрыт! Маггловедение у вас что-то вроде зоологии или гербологии! Магглорожденный - это ругательство! А я тебе знаешь, что скажу? До 11 лет, пока не пришло проклятое приглашение в Хогвардс, я училась в обычной магглской школе, подметала и ручками мыла полы, ездила на велике и болтала по обычному телефону. Я знала, что хочу быть астрономом или конструктором, чтобы полететь в космос и исследовать Вселенную, все своими силами, а не посредством какого-то заклинания. И эти 11 лет были, поверь, самыми счастливыми в моей жизни!
Чарли смотрел на девушку, обдумывая ее слова. От них веяло юношеским максимализмом, но в чем-то она, конечно, была права, и он, понимая, что как преподаватель и старший должен найти слова утешения и наставления, медленно проговорил:
- Я знаю, что мне в жизни очень повезло. Я родился в дружной семье, пусть не самой обеспеченной, зато там всегда царила доброта и взаимопонимание. Я учился в школе, которую любил всем сердцем и сейчас делаю любимую работу. Но я знаю также, что иногда кто-то или что-то делает за нас выбор, поворачивая линию наших судеб в том направлении, в котором угодно этому кому-то, и мы должны следовать этой линии, по пути делая свои маленькие или большие выборы, и только от них зависит, достойно ли мы пройдем свой путь. Послушай, все не так плохо! Школа в Испании открывает для тебя тысячи возможностей узнать то, чего не знают даже наши преподаватели. С этими знаниями ты можешь потом работать где угодно, ты сможешь использовать их хотя бы для того же сближения магов и магглов, и возможно, когда-нибудь, мир перестанет делаться на две половинки. Кроме того, - Чарли подмигнул сердитой девушке, - ты проведешь год вдали от Слитеринцев, а особенно Малфоя. И там никто не будет называть тебя Лисенком, если ты не захочешь!
Лисенку и самой уже было ужасно неловко за слезы и всплеск эмоций. Ей стало стыдно за то, что она повысила голос на Чарли и неприятно, что она высказала ему свои самые сокровенные мысли. Не все, впрочем.
- Ты прав, - она улыбнулась бывшему гриффиндорцу. - Извини, что я так грубо с тобой разговаривала! Сама не знаю, что на меня нашло! Как думаешь, я смогу съездить домой до отъезда в Испанию?
- Я почти уверен в этом, - сказал Чарли. - Сейчас умойся холодной водой, а потом пройди в кабинет к Дамблдору, там тебя ждет он и Санчес, чтобы обсудить все детали. Кстати, за мерзкое поведение Малфоя они сняли со Слитерина 20 очков.
- Малфой мне этого не простит! - криво усмехнулась Лисенок. - Спасибо тебе, Чарли! Не говори никому, что тут было, ладно?
И она скрылась в коридорах Хогвардса. Чарльз Уизли задумчиво смотрел ей вслед. За год, пока он преподавал у ее класса, Лисенок показала себя как способная ученица. Он видел, с какой симпатией она относилась к его питомцам (а любовь к драконам у Чарли была индикатором человеческой добродетели), и с каким интересом слушает его рассказы, задавая вопросы по существу. Он считал ее девушкой симпатичной и искренне не понимал, почему она все время держится особняком. Когда он спросил о ней Рона, тот линь небрежно бросил: "А, эта заучка из Слитерина? С ней даже слитеринцы не общаются!", и Чарли решил, что Лисенок виновата во всем сама. Теперь же, наблюдая, как рыжевато-коричневые пряди мелькают в тусклом свете факелов, он подумал:
"Интересно, почему она учится не в Гриффиндоре?"