Draco Sinister

Люциус Малфой медленно опустил книгу, которую он держал, хотя и не встал поприветствовать сына. Он выглядел так же, как думал Драко. Даже в тюрьме Люциус не терял обострённого чувства собственного достоинства – он выглядел опрятно и элегантно даже в чопорной, простой серой мантии.

- Драко, - сказал его отец, наклоняя голову.
- Я не думал, что меня пропустят, -сказал Драко слегка натянутым голосом.
- Я оставил указание пропустить тебя, если придёшь,- сказал отец. – Фамилия Малфоев ещё что-то значит, не смотря на всё, что вы с матерью сделали, чтобы уничтожить её.
- То есть ты просто заплатил им (дал взятку), - сказал Драко. – Как обычно.

Люциус посмотрел на него. Драко было интересно, что же увидел его отец, в любом случае он (Люциус) ничего не показал.

- Иногда я себя спрашиваю, – сказал Люциус. – Вырастил ли я неблагодарного или невероятно глупого сына?

Он наклонил голову в другую сторону, но взгляд был всё так же направлен на сына.

Драко заметил, что его тонкие, длинные пальцы сомкнулись вокруг колена.

- Как ты думаешь, Драко?
- И какой же у меня выбор на этот раз?

Люциус прищурился:

- Я совсем забыл, как ты сам себя восхищаешь. Ты за этим и пришёл сюда? Показать своё остроумие?
- Нет, – сказал Драко тем же ровным голосом. – Я просто надеялся, что мы продолжим наши великие семейные традиции … и злоупотребления оскорблениями. Скажи мне: неужели тебя бы убило хотя бы в этот раз сказать: "Здравствуй, сынок, о чём ты хотел со мной поговорить?"

Люциус не изменился в лице, но он откинулся назад и скрестил руки на груди. Он раздражённо топнул ногой, схватив стул позади себя и одним толчком ботинка посылая его через всю комнату прямо Драко, которому пришлось отпрыгнуть, чтобы не получить от него удар. Стул упал к его ногам на пол.

- Садись, – сказал Люциус.

Медленно Драко наклонился и рывком поднял стул. Он сел, не спуская взволнованных глаз с отца.

Любой, кто бы на них посмотрел, удивился бы, во-первых, сходству между ними – одинаковые острые, изысканные особенности и бледность, хотя глаза Люциуса были чёрными – и во-вторых, враждебности, которая пробежала между ними, как электрический ток.

- Итак, сынок, – сказал Люциус Малфой. – О чём ты хотел со мной поговорить? Ты, наверное, хотел спросить, как я здесь “отдыхаю”? Милая компания, изумительная еда, теплая атмосфера… Об этом?
- Нет, – сказал Драко. – Я хотел у тебя спросит кое-что о нашей семье.

Люциус поднял брови.

- Ты говорил Гарри, что в нашей семье были безумцы, – сказал Драко. – Я хотел узнать, что это за безумства? И как далеко это заходило?

В глазах Люциуса блеснули искорки удивления, которые он тут же спрятал за безразличие.

- Ты думаешь, что сходишь с ума?
- Я не уверен.

Люциус посмотрел на сына и на мгновение он увидел бледное, знакомое лицо, увидел боль и панику в глазах. Он подумал о своей жене, давшей сыну свои серебряные глаза и склонность чувствовать во всём силу. И ещё. С четырёхлетнего возраста его сын не плакал. По крайней мере, Люциус не мог этого вспомнить. Не правильно, говорила жена, ребёнок, который не плачет.

Драко внезапно встал и облокотился на спинку стула. Он выглядел ещё совсем юным. Он сказал:

- Я вижу… сны. Не мои собственные. Чьи-то чужие. Я вижу сражения, там много крови и убийств. Женщину. Иногда это Гермиона. Иногда нет. Знамя с драконом на нём…
- Серебряный дракон на чёрном фоне, –с казал Люциус.

Драко напрягся.

- Ты знаешь, чьи это сны? – произнёс он. – Ты знаешь?

Люциус неспешно изучал свои пальцы.

- Они твоя судьба, парень, – сказал он скучающим тоном.
- Моя судьба? – отрывисто переспросил Драко. – У меня нет судьбы. Единственный человек, у которого она ужерешена – это Гарри. Но не я.
- Как раз наоборот, – теперь Люциус смотрел на него; не очень приятный взгляд, между прочим. – У тебя, конечно же, есть судьба, Драко. По сути, я сейчас могу зайти настолько далеко и рассказать тебе о ней.
- О чём ты говоришь?

Люциус улыбнулся:

- Дай-ка я тебе кое-что расскажу, парень. Когда человек присоединяется к Пожирателям Смерти, то он отдаёт себя Тёмному Лорду. А Тёмный Лорд в свою очередь берёт что-то у него. Чтобы тебя приняли в этот круг, ты должен отдать (принести в жертву) что-то, принадлежащее исключительно тебе. Это может быть особое воспоминание, или дар языкознания, или мастерство в спорте. Это его выбор. Когда я присоединился к ним, он потребовал у меня тебя.

Драко открыл рот от удивления:

- Но я же тогда ещё даже не родился! Тебе было всего шестнадцать!
- Нет, не родился. Но он знал, что ты будешь. Мы одни из последних семей с остатками крови самого Слизерина, а ты… расчёт времени был идеален. Тёмный Лорд показал мне, как исполнять некоторую опасность и сложные заклятия и заклинания, чтобы гарантировать, что ты родишься таким, как запланировал Лорд. С определёнными качествами. С силой магида. Злость и очарование. Без чувства сострадания. Жестокий…Ты должен был быть его преемником, и я…

Драко перебил его:

- Что случилось? Волшебство не сработало?
- О, оно сработало, – сказал Люциус. – Но Тёмный Лорд был свергнут. Тебе не было и года. И не осталось никого, кто мог бы тебя направлять, продолжать накладывать заклятия, давать зелья и проводить тренировки. Был только я. И я делал всё, что мог, но ты каким-то образом удалился от меня. У тебя было предназначение, но я не знаю, какое. Боюсь, никогда этого не знал. Когда Тёмный Лорд вернул себе силу, он отказался сказать мне, что это за предназначение. Сказал, что я узнаю, когда придёт время, – Люциус пожал плечами. – Думаю, это самое время пришло.

Драко побледнел, уставившись на него.

- Думай об этом, как о будильнике, – сказал отец, откидываясь на спинку. – Что бы ни было заключено в тебе, оно дремало, до этого момента. До того, как твои силы магида не начали действовать, до того, как ты почти вырос, до того, как ты не нашёл меч.
- Меч? –переспросил Драко.
- Меч –это ключ, – сказал Люциус мягко. –Тёмный Лорд дал мне его, когда ты родился. Конечно, я не мог прикоснуться к нему, – добавил он, немного резко. – Я никогда и… не испытывал судьбу, – он посмотрел на сына. – Он дал тебе видения?
- Ночные кошмары, – сказал Драко каким-то сжатым голосом.
- Ведения, – сказал опять отец. – Ты видишь то, что ты хочешь, что тебе нужно, что было и что будет.
- Они не показывают мне то, что я хочу! – воскликнул Драко, встав. – Они показывают мне… ужасные вещи…

Люциус улыбнулся.

- В первое время, да, – сказал он. – Но ты же хочешь этого, не так ли? Ты берешь это у Гарри, ты держишь это при себе, и ты сопротивляешься всем попыткам увести тебя оттуда. Ты берёшь это всюду, куда бы ни шёл – они и сейчас с тобой. Ты не можешь выдержать разлуки с ними, – он посмотрел на сына. – Это твоё будущее, парень. И ты не можешь уйти от него.
- Могу, – сказал Драко. У него почему-то сильно пересохло во рту.
- НЕ МОЖЕШЬ! – заорал Люциус, внезапно вскакивая со своего стула. – Ты был сделан, неужели ты ещё этого не понял? Ты был построен, чтобы выполнить своё предназначение. Даже твоё имя… –он внезапно умолк и опустился в кресло, выглядя утомлённым. – Даже твоё имя выбирал Тёмный Лорд. Дракон…

Драко сидел совершенно неподвижно. Не смотря на своего отца, он произнёс:

- И для тебя это было нормально?

Люциус ничего не ответил.

Драко поднял голову.

- Кто бы ещё я там ни был, в первую очередь я твой сын. Я твоя кровь. Я похож на тебя. У меня наше семейное имя. Ты обменял меня на маленький кусочек силы?
- О, Это должна была быть огромная сила, мощь, – исправил он. Затем отвернулся. - Я никогда не хотел ребёнка, – сказал он, – Это всё часть одного Плана.

Драко посмотрел на свои руки, покрывшиеся гусиной кожей.

- В моих снах, – сказал он охрипшим голосом, – он приказывает мне убить Гарри.
- Значит, убей Гарри, – произнёс Люциус. – Это твоё предназначение.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Любовное Зелье?

Голос Рона прозвучал для Гермионы откуда-то издалека. Она устало оглянулась. Все уставились на неё – все, кроме Гарри – Сириус, прислонившись к книжному шкафу с выражением недоверия на лице, Люпин немного озадачено, Рон выглядел шокированным, и Джинни. Джинни выглядела обеспокоенной. Иногда во время рассказа Гермионы, как бесконечное объяснение о Любовном Зелье и его свойств (не считая сцены с Драко – это, подумала она, то, о чём стоит потом поговорить с Гарри), Джинни клала руки на спинку стула Гермионы, брала её руку в свою и сжимала её. Гермиона продолжала крепко держать руку Джинни и была благодарна за такую поддержку.

Гарри сидел на столе, скрестив руки на груди, взгляд был направлен куда-то поверх голов всех присутствующих через заляпанное грязью окно. Он был совершенно безмолвен.

- Я всегда думал, что Любовное Зелье – это шутка, – начал Рон, внезапно покраснев от удивления, – Но не правда.
- Это правда, – сказал Люпин, – Конечно же, оно незаконно.

Сириус встряхнул головой.

- Оно не стареет, – сказал он, – Я думал об этом раньше, а теперь…
- Слизерину нужна Гермиона только в качестве Источника. Только магид может быть Источником другого магида. Её истощение убило бы её.
- Равена была магидом, – сказала Гепмиона, – Может быть, он предположил, что она могла бы стать мной.
- Его предположения, что могло бы быть, чуть не убили тебя, – как-то натянуто сказал Сириус.
- Я была почти мертва, – сказала Гермиона болезненным, напряжённым голосом, – Потому что любить его…это зло…
- О, а любить Малфоя – это вполне нормально, – перебил её Рон.

Теперь заговорил Гарри, и звук его тихого голоса заставил всех подпрыгнуть, как будто взорвалась бомба:

- Оставь её в покое, Рон.

Все в изумлении посмотрели на него, и Гeрмиона больше всех. Она попыталась поймать его взгляд, благодарно ему улыбнуться, но, нет, он даже не взглянет на неё. Он смотрел на Сириуса, на его руки, крепко сжимающие колени.

- Есть способ снять его? – спросил он. – Есть ли контрзаклятье?

Ответил Люпин:

- Я уверен, должно быть, Гарри, – сказал он, хотя голос его звучал далеко не уверенно.
- У каждого заклятия есть обратное, – сказала Гермиона немного резко.
- Нет, – сказал спокойно Люпин, – Не у каждого.

Все уставились на него.

- Но у большинства есть, – быстро сказал он.
- Гермиона, – сказал он, быстро подходя к столу, доставая перо и пергамент и протягивая их ей, – Ты мне будешь нужна, чтобы записать всё, что ты помнишь об этом зелье, как оно выглядит, на что оно похоже, каково онo на вкус, какие ощущения остаются, всё, что могло бы помочь нам опознать его. Так мы наиболее точно сможем определить открыто ли оно (зелье), или нет; По крайней мере, приблизительно.

Гермиона медленно пододвинула пергамент к себе, взяла перо и тихо повторила:

- Какие… ощущения?
- Эээ, да – сказал Люпин, сделав непонятный жест в сторону пера, которое она держала, – Hапиши это. Тебе не обязательно говорить это нам.

Все, не сговариваясь, одновременно посмотрели на Гарри, который покраснел и опять выглядел отсутствующе.

Гермиолна наклонила голову и заскрипела пером.

Люпин быстро взглянул на Сириуса, тот ответил ему тем же. Было очевидно, что новая информация о намерениях Слизерина по отношению к Гермионе давала им богатую пищу для размышления. Было так же очевидно, что они не особо хотели обсуждать это в присутствии Гарри и Гермионы. Особенно Гарри, который теперь выглядел так, словно он держался за единственную ниточку. Джинни и Рон теперь не спускали с него взволнованных глаз.

Тут дверь в библиотеку открылась и вошла Нарцисса, покрасневшая и немного взволнованная.

- Сириус… – начала было она, но осеклась, потому что Гарри вдруг вскочил, как будто услышал выстрел, уставился на неё пустыми глазами и заявил: “Мне нужно выйти”. И он вылетел из комнаты, слегка задев Нарциссу и хлопнув дверью.

Гермиона начала подниматься, устремив на Гарри невидящий взгляд: “Я должна…”

Вдруг из коридора послышался приглушённый взрыв. Рон ухватил руку Гермионы и дёрнул (усадил рывком) назад.

- Чепуха! – заключил Сириус. – Сила Магида. Чуть не забыл.

Нарцисса уставилась на него, широко открытыми глазами: “Что, чёрт возьми, происходит (что творится на земле)?”

Рон продолжать удерживать руку Гермионы, пока Сириус необычайно кратко всё объяснял. Его речь сопровождалась постоянными взрывами, доносящимися снаружи, каждый из которых заставлял Гермиону вздрагивать.

- Любовное Зелье? – повторила она, не поверив, когда рассказ был окончен.

Все кивнули.

- Хорошо, – сказала Нарцисса, поднимая подбородок. Сейчас, подумала Гермиона, она совсем, как сын – полная решимости, дерзкая, немного высокомерная. - Вот что нам надо делать. Рон – сказала она, поворачиваясь к нему (Рон залился краской; это был первый раз, когда Нарицисса обращалась непосредственно к нему) – Иди за Гарри. Убедись, что с ним всё в порядке. Если вокруг начнут летать вещи, попытайся его остановить.

Рон прищурился и кивнул.

- Сириус, – сказала она, поворачиваясь обратно к столу, – Я хочу, чтобы ты написал Снеггу.
У Сириуса отвисла челюсть:

- Снеггу?
- Никто во всём мире не знает о зельях больше, чем он, – сказала Нарцисса. – Сам Тёмный Лорд приглашал его помогать, когда Снегг был ещё Пожирателем Смерти. Если у зелья есть противоядье, то он знает его.

Tеперь она повернулась к Гермионе, которая пострадала от немилосердного удерживания Роном. Теперь она (Гермиона) с ненавистью смотрела на него. Это было неплохо, особенно если сравнить свирепый взгляд Гермионы и Рона; они всё-таки тренировались пять лет.

- Гермиона, – сказала Нарцисса уже более мягко, – Я бы хотела, чтобы ты пошла со мной.

Гермиона подняла голову и быстро сказала:

- Мне нужно поговорить с Гарри…
- Нет, – сказала Нарцисса, – Ты не можешь.
- Но…
- Последнее, в чём он сейчас нуждается, – сказала она ровным голосом, –Так это ещё больше разозлиться. Он не причинит тебе вреда, если его силы выйдут из-под контроля, но зато он может быть опасен для себя так же, как для сломанных вещей, вокруг него.

Гермиона побледнела, но кивнула.

Нарцисса перевела взгляд на Люпина:

- Заставь Сириуса написать это письмо. А пока он это делает, ты можешь продолжить перевод этой книги. Согласен?

Люпин поднял бровь:

- Да. Ну и ну!
Hарцисса взяла руку Гермионы, которая скользнула по Рону взглядом. Рон нехотя освободил её, и они, с Нарциссой, держащей руку Гермионы, вышли.

Как только дверь за ними закрылась дверь, Джинни гневно вздохнула:

- А как же я? – сказала она, поворачиваясь к Люпину и Сириусу. – Мне не дали никаких указаний? Или я вообще не нужна?

Сириус положил руки ей на голову.

- Джинни… – сказал он устало. – Давай не сейчас…
- О, превосходно! – раздражённо сказала она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Как только дверь за Джинни закрылась Сириус повернулся на каблуках к Люпину.

- А теперь скажи мне правду, – сказал он, пристально смотря на него, – Tы действительно думаешь, что у Любовного Зелья есть противоядия?
- Я не знаю, – ответил Люпин, доставая с полки несколько книг и бросая их на стол.
- Я видел, как ты изменился в лице. Ты знаешь что-то.

Люпин поднял книгу, на обложке которой золотыми буквами было выгравировано: Самые Сильные Зелья.

- Я ни в чём точно не уверен, – сказал он раздражённо. – Но в чём я точно уверен, так это то, что Любовное Зелье не из Белой Магии. Именно поэтому оно незаконно.
- Потому что оно правда, правда... , – протягивая ему пергамент, на котором писала Гермиона, и пристально изучая разбросанные линии, нацарапанные ею.
- Любая магия, подчиняющая чью-то волю является чёрной, – сказал Люпин, – Любовное Зелье это просто разновидность Заклятия Подвластия. Волшебство, относящееся к воле какого-либо предмета…

Сириус покачал головой.

- У Гермионы сильная воля.
- Это-то меня и беспокоит, – сказал Люпин, угрюмо пролистывая "Самые Сильные Зелья" – Ты же сам видел, что происходит с людьми, которые борются с Заклятием Подвластия. Сумашествие, безумие…если ещё повезёт…
- Не надо, – прервал его Сириус, растирая глаза тыльной стороной ладони. Он достал кусок пергамента, поднял перо и угрюмо начал писать.
- Что? – поинтересовался Люпин, смотря на его макушку.
- Снегг, – мрачно сказал Сириус.
- Я понимаю, и что такое?
- О, перестань, Луни! Если я напишу ему и попрошу его об одолжении, неужели ты правда думаешь, он мне напишет?! Он НЕНАВИДИТ меня!
- Особенно учитывая, что некогда ты бил его в течение пяти лет, когда мы учились в школе, –сказал Люпин, уголки его рта дёрнулись.
- Да, как раз это его и раздражало! –согласился Сириус. Вдруг его глаза сверкнули, и он улыбнулся.

Люпин кинул на него подозрительный взгляд.

- Тебе что-то пришло на ум, не так ли?
- Ну, – сказал Сириус; улыбка ещё не сошла с его губ, – Снегг не будет прыгать, делая мне одолжение…или тебе, признай это, он и тебя ненавидит. И он скорее позволит съесть свою ногу Соплохвосту, чем сделает одолжение Гарри, но тут есть один человек, который ему нравится…
- Драко, – догадался Люпин, но остановился. – Но его сейчас нет. Гермиона сказала, что он ушёл, чтобы побыть один на один с самим собой.
- Нельзя порицать его, – сказал Сириус. – Так же, как и он не будет винить меня за этo.

И он, обмакнув перо, начал неистово что-то писать.

- Ты пишешь письмо от Драко? –спросил Люпин беспристрастно.
- Угу, – сказал Сириус. – Подай мне печать Малфоев, она в третьем ящике…
- Это нечестно, – заметил Люпин, протягивая печать.
- Нечестно, – согласился Сириус, быстро-быстро скрипя пером.
- Ты претворяешься кем-то другим, а это словарное определение нечестности.

Сириус положил перо на стол, посмотрел на своего друга и сказал:

- У тебя есть идеи получше?

Люпин на мгновение задумался.

- Вообще-то нет.
- Ты видел выражения лица Гарри? А Гермионы? Это несправедливо, они ещё дети, они не должны…
- Сириус, – перебил его Люпин, забирая перо из рук друга, –Твоя…
- Луни! – запротестовал Сириус в возмущении. – Я только посылаю письмо, и ничего, что бы ты мог назвать…
- Твоя рука дрожит, вот, что я хотел сказать. Дай мне пергамент, я знаю почерк Драко, я же был его учителем. Позволь я сделаю это.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Я не могу, – сказал Драко.

Рот Люциуса дёрнулся.

- Ты слаб, – сказал он, – И это отчасти моя вина.

Драко не ответил. Не подав вида, что он осознал сказанное, он повернулся спиной к отцу, стоящему напротив стены.

- Что случится, если я ничего не сделаю? – спросил он. – Я сойду с ума?
- А ты, как думаешь? – он начал приближаться к сыну, медленно, беспрепятственно. - Так же, как ты знаешь его, так же и Слизерин знает о твоём существовании. И либо ты к нему присоединяешься, либо он убьёт тебя.

Теперь он стоял очень близко к Драко – настолько близко, что тот мог увидеть, как горят глаза его отца. Драко знал, что означают эти огоньки – ничего хорошего. Он посмотрел вниз, но слишком поздно – Люциус уже схватил его за подбородок и поднял его голову вверх.

- Внутри тебя сложный механизм, парень, –сказал он. –Тёмный Лорд завёл тебя, как часы и поставил на эту дорогу. Это может быть дорога к величию. Это может быть твой второй шанс. Наш второй шанс. Это то, ради чего тебя сделали. Сколько людей могут сказать, что родились для чего-то? А ты…
- А что если я буду бороться с этим? – Драко заметил, что его голос стал немного диким. – Что тогда?
- А что бывает с часами, которые пытаются завести обратно? – спокойно ответил Люциус. – Они ломаются.

Драко задохнулся, как будто его ударили в живот.

Люциус не обратил внимания.

- А почему, собственно, ты хочешь с этим бороться? – заметил он, всё ещё смотря на сына. – Ты пытаешься быть добрым?

У Люциуса была своя собственная манера говорить слово добрый – не так, как прилагательное, описывающее хорошего мальчика, или милую собачку, но определённо, как существительное: Добрый, и, между прочим, не очень-то приятное.

Драко, конечно, знал, что точно оно обозначает.

- Нет, – сказал Драко, а потом, – Я не знаю.

Он перевёл взгляд на своего отца.

- Я просто хочу, чтобы у меня был выбор.
- Ты думаешь, у тебя сейчас есть выбор? У тебя сейчас нет выбора. Ты раб своих желаний, как и все другие. Ты думаешь, я не видел твоего лица, тогда в Особняке, когда ты смотрел на них, на неё, и её лица, когда она смотрела на вас двоих? Ты хочешь променять свою судьбу на дружбу с мальчиком, которому ты никогда не понравишься и на любезность девочки, которая тебя никогда не полюбит в ответ? На общение с людьми, которые к тебе никогда не будут относиться иначе, чем с подозрением и недоверием? Они люди не нашего сорта, и никогда ими не станут. И ты никогда не станешь таким, как они!

Пока Люциус говорил, то мог наблюдать, как меняется цвет лица его сына – сначала белое, потом очень красное, и затем опять белое. Он мог точно сказать, что Драко изо всех сил старается, как обычно, не показать своих эмоций, и именно поэтому он знал, что он сделал ему больно. Собственно, как и должно было быть. Он был его сыном, поэтому он мог помочь ему, или сделать больно, если потребуется.
- Ты не можешь изменить того, кто ты, Драко, – сказал он мягко, но твёрдо, – И они это знают. Дамблдор, Сириус Блэк, даже твой новый друг Гарри Поттер – они все знают, что у них есть что-то, чего нет у тебя, какая-то необходимая частичка, потерянная твоей душой, делающая тебя другим. Называй это моралью, или как ещё тебе нравится. Но ты не можешь этого изменить. Ты никогда не будешь таким, как они. Ты можешь носить маску, но под ней ты такой, каким сделал тебя я.

На мгновенье Драко только пристально взглянул на отца, ничего не предренимая. Потом его глаза потемнели, и он выдернул свою голову, освобождаясь от хватки отца на своём подбородке.

- Отпусти меня, – сказал он.

Я потерял его, подумал Люциус в изумлении, как только его сын, на встречаясь с ним глазами, ускользнул по стене. Он почти был у меня в руках – было что-то, что я мог бы сказать, что бы сработало, что бы сломило его.

Но я потереял его.

Разочарование и гнев сделали его голос грубым, когда он сказал:

- Мне следовало тебя убить, когда была такая возможность!

Драко остановился и замер. Он всё ещё прослонялся к стене, и что-то в том, как он стоял, заставило Люциуса подумать, что только стена помогает ему держаться на ногах.

Он поднял голову и посмотрел на отца. Страх, боль и гнев сделали его глаза почти чёрными, и в этот момент они выглядели почти одинаковыми.

- Ты хочешь моей смерти? – сказал Драко. – Прекрасно!

Он поднял руку, достал Эпициклический Амулет, висящий у него вокруг шеи и, не колеблясь, рывком снял его через голову, бросая отцу.

Автоматически Люциус Малфой поймал светлый круглый предмет в воздухе. И уставился на него.

- Это тебе, папочка, – сказал Драко, – Давай, действуй! Сломай его. Разбей его. Я умру до того, как стража войдёт в камеру.

Люциус не двинулся. Он только смотрел на сына, который смотрел на него с ярко горящими глазами.

Драко прошипел:

- Чего ты боишься? Ты тут итак на всю жизнь. Ты никогда не выберешься отсюда. Давай – действуй!
- Нет, – сказал Люциус, аккуратно заключая Амулет между кистей рук.

Драко уставился на него.

- Я не хочу твоей смерти, парень, – сказал Люциус с пренебрежительной улыбкой. – Я передумал. Я хочу получать удовольствие, зная, что ты жив и, что ты страдаешь. Что ты вырос и страдаешь, зная, что ты сделал для уничтожения нашей семьи и как ты приговорил меня гнить в этом Аду. Я надеюсь, это съесть тебя заживо.

Он бросил на сына взгляд.

- А теперь убирайся отсюда. Меня уже тошнит от одного твоего вида.

Драко отвернулся. Затем он сильно стукнул по железной двери. Он секунду стоял, ожидая, когда дверь откроют, спиной к отцу. Потом, когда услышал, что снаружи замок уже открыт, он развернулся, очень медленно, и посмотрел на Люциуса.

- Это не Ад, папа, – сказал он, – Когда ты попадёшь в Ад, я думаю, ты там встретишь гораздо больше людей нашего сорта.

Дверь открылась, и Драко вышел.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Если Рон и беспокоился о том, сможет ли он найти Гарри, то его опасения тут же испарились, как только он вышел из библиотеки. Оказалось, что надо просто идти на звук взрывов и чего-то ломающегося. Рон нервно зашагал по продуваемым ветром коридорам, остановился у дубовой двери, переплетённой железом, через которую он теперь мог слышать звук бьющегося стекла, глубоко вздохнул и толкнул дверь.

Странная картина предстала его глазам. На мгновение он был в недоумении, думая, что в комнате каким-то невероятным способом шёл снег. Воздух был полон медленно плывущих пушинок; он увидел Гарри, стоящего в середине комнаты, зловещую, чёрную тень, находящуюся в центре белоснежного торнадо из птичьих перьев. А то, что это были перья, он понял, зайдя чуть дальше в комнату, это были перья из, по крайней мере, дюжины подушек, которые Гарри каким-то образом ухитрился раскромсать на мелкие кусочки. Остатки подушек, разбросанные по комнате, и крошечные пёрышки цеплялись за гаррины чёрные волосы.

- Гарри, – сказал Рон, разрываясь между сочувствием и изумлением, – Что ты наделал?
- А на что это похоже? – сказал Гарри, скрещивая руки на груди, как взбунтовавшийся пятилетний ребёнок.

Рон медленно осмотрелся с закрадывающимся подозрением. Они точно были в спальне – тут была чёрная кровать нa четырёх ножках и огромный гардероб, который запихнули в дальний угол.

- В чьей мы комнате? – спросил он.
- Спальня Малфоя, – заявил Гарри со зловещим удовольствием.
- Я так и думал, – сказал Рон.
- Я тут кое-что переделал, – заявил Гарри, и Рон увидел, как два подсвечника проплыли по комнате и весeло разбились вдребезги о противоположную стену.
- Сириус убьёт тебя, – сказал Рон с благоговейным трепетом.
- Хорошо, – сказал Гарри, – Быстрая, безболезненная смерть –это сейчас как раз то, что доктор прописал.
- Гарри, – сказал Рон, пользуясь выгодным минутным затишьем бури, чтобы бочком поближе подобраться к Гарри, чтобы на всякий случай остановить его. Хотя это было очень небезопасно –на огромном полу не осталось и места, где бы не было осколков. - Это просто Зелье! У неё нет никаких настоящих чувств к Малфою!

Гарри только посмотрел на него.

- Ну ладно, – нехотя протянул Рон, – Может, у неё и есть какие-то очень слабые, даже просто крошечные чувства к нему. Но ничего серьёзного.
- Ты видел лицо Люпина? – спросил Гарри, стряхивая перья со своей головы. – Он не думает, что есть противоядие. Я могу сказать.

Рон был шокирован.

- Конечно же, есть противоядие!
- Нет, его нет, – сказал Гарри голосом смирившегося человека, – Она проведёт остаток жизни влюблённой в Малфоя… и я могу либо попытаться держать её рядом с собой и наблюдать, как она стремится быть с ним, либо просто дать ей уйти: они поженятся, обзаведутся кудрявыми блондинистыми детишками, я буду “дядя Гарри”, может быть, они назовут одного из своих ужасных отпрысков в мою честь и …
- ГАРРИ! – в отчаянии перебил его Рон. – Пожалуйста, осознай наконец, что подтекст здесь стремительно становится текстом.

Бам! Одна из пушистых подушечек взлетела в воздух и взорвалась, обдавая всё перьями.

- Это просто зелье, – сказал Рон, грустно смахивая перья с плеча. – Это ничего не значит.
- Тогда почему она мне не сказала? – скaзал Гарри, переводя взгляд с Рона на перья и на остальные вещи в комнате. - Она могла бы просто сказать мне, но она предпочла не делать этого. Она не сказала мне либо потому что просто не хотела чтобы я знал, а сама бы она наслаждалась, находясь рядом с Малфоем. Либо она мне просто недостаточно верит, чтобы думать, что я смогу перенести это.
- Правильно, – сказал Рон, не зная, как ещё помочь себе. – Потому что сейчас ты ТАК ХОРОШО переносишь это.

Гаррины глаза сузились.

В этот момент дверь, качнувшись, открылась.

Это была Джинни. Она выглядела раздражённой, глаза ей остановились на Роне и она нахмурилась.

- Я не бесполезная… – начала она.
- Джинни, – в ужасе перебил её Рон. – Я сейчас немножко занят!
- Но… –Джинни посмотрела на Рона, потом на Гарри, затем на множество плавающих перьев, и глаза её расширились от удивления. - Я думала … – неуверенно начала она.
- Джинни, убирайся отсюда, – нервно добавил Рон.

Но Гарри теперь смотрел на Джинни, сузив глаза.

- Нет, – сказал он. – Оставайся, почему бы нет. Я же нравлюсь тебе, Джинни?
- Эмм… – начала Джинни. – Конечно, ты мне нравишься, Гарри…
- Ты бы не хотела со мной выйти?

Теперь рот Джинни от изумления стал похож на маленькую букву “о”:

- Что?
- Ты бы не хотела со мной выйти? – завопил Гарри, который теперь был так окутан перьями, что можно было подумать, будто его атаковали линяющие голуби.
- О, прекрасно, этого вполне достаточно, – заявил Рон и в классической манере движений старшего брата, пройдя вперёд, твёрдо закрыл дверь прямо перед лицом сестры. Потом он повернулся к Гарри и строго на него посмотрел.

- Ты пьян, – сказал он.

Гарри бросил на него взгляд.

- Я не пьян.

- Нет, ты пьян, – мрачно сказал Рон. – Ты опьянён своей силой.

Oн указал на кровать:

- Сядь, Гарри.

И к вящему удивлению Рона, Гарри сел.

- Это было не очень хорошо с моей стороны, – сказал он, мрачно уставившись в пол.
- Да, – согласился Рон, обходя кровать и садясь рядом с Гарри, – Тебе надо будет пред ней извиниться. Но это потом. А сейчас, мне кажется, тебе лучше перестать думать о Малфое…
- Я совершенно не злюсь на Малфоя, – сказал Гарри.

Рон понял, что его рот открыт, поэтому спешно его захлопнул.

- Ладно, если ты... если злишься.... нe злишься на Малфоя, то на кого тогда?
- На Гермиону, – процедил Гарри сквозь зубы.

Рон пригнулся, потому что стеклянный кувшин с ручкой, врезавшись в фигурку змеи, прямо рядом с его головой и разбился о противоположную стену.

- Чёрт возьми, Гарри, – сказал он с неохотным восхищением, – Это было круто!
- Да уж, если бы мог делать такого рода вещи, не будучи полностью разбитым! – завопил Гарри. Тут же дверь гардероба, сломавшись, открылась, и вся одежда вылетела наружу, как разрушающий фейерверк.

Они просвистели по воздуху, как безумные птицы, и Рону пришлось оглянуться, чтобы понять, что обрушилось на его плечо. Это была куча носков Драко и нижнего белья.

- Ага, – сказал он, – Насколько я понимаю – это ответ на извечный вопрос "семейки или плавки", не так ли? - Он широко улыбнулся Гарри. - Лаванда и Парвати с удовольствием узнают, что носит Малфой… – он присмотрелся к одному из лейблов – Oдежда волшебников, семейные трусы от Кэлвина Кляйна. Кто бы знал?

Он перевёл взгляд на Гарри, выглядевшего так, словно он злится и одновременно пытается сдержать смех.

- Ну перестань, Гарри! Улыбнись; это не убьёт тебя.

Он откинул трусы в сторону и посмотрел на друга.

- Я знаю ты сказал, что не злишься на Малфоя, но выбрал-то ты именно его комнату, чтобы выпустить пар.

Теперь Гарри улыбнулся – немного неохотно, как если бы это причиняло ему боль.

- Ну да, но я же не сказал, что отношусь к этому парню тепло и трепетно, разве не так?

Рон не ответил.

Гарри вопросительно посмотрел на друга. Рон уставился с настороженным видом куда-то смутно в даль комнаты.

- Что…? – начал Гарри, но Рон, невероятно быстро отреагировав, прикрыл ему рот ладонью.
- Шшш, – он совершенно неоправданно зашептал. – Посмотри на гардероб.

Гарри посмотрел. И напрягся. Гардероб, большая и тяжелая мебель, размерами с трёх Хагридов, раскачивался туда-сюда на своих четырёх обрубленных ножках. Гарри быстро перевёл взгляд на Рона.

- Там что-то есть, – пробормотал Рон.

Гарри кивнул.

- Или кто-то, – он пытался разговаривать через пальцы Pона.

Рон убрал руку с гарриного рта.

- Как ты думаешь, что…

Гардероб затрясся сильнее, как если бы он хотел перевернуться.

- Волшебные палочки, – прошептал Рон, вставая на ноги и нащупывая свою в мантии. Гарри последовал за ним, достав свою и держа её перед собой.

Двигаясь настолько тихо, насколько это возможно, они постепенно пресекли комнату, Рон чуть-чуть впереди Гарри, и остановились у гардероба. Рон, стоя напротив него, поднял руку и протянул её к двери. Он покосился на Гарри, который, чувствуя себя невероятно глупо – кто там вообще мог быть? – кивнул.

Рон открыл дверь.

Сначала ничего не произошло.

Затем что-то с силой пушечного ядра вырвалось наружу и, направившись к Рону, уронило его на землю. Его палочка тут же выскользнула из рук, и он, громко завопив, поднял руки вверх, защищая лицо от непрошеного гостя, у которого, как заметил Гарри, была серая гладкая кожа, красные вращающиеся глаза и длинные, плоские пальцы, которыми он окрутил шею Рона.

Это был демон.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Джинни с хмурым видом шагала по коридору, она нашла ступеньки и спустилась по ним, производя такой сильный шум, какой вообще было возможно произвести шарканьем ног по каменному полу. Не то что бы там кто-то был, чтобы услышать её. Просто так.

- Бесполезная, – думала она, – Они все думают, что я бесполезная. Даже Рон! Закрыл дверь у меня перед носом. Сириус и Люпин, попросили не мешать... Теперь ещё Гарри попросил её выйти с ним. Хорошо, конечно, ей следовало признать, что он сделал это не от чистого сердца. Скорее, это был трагический крик о помощи. Не сказать, что она была против – теперь она с удивлением обнаружила, что ей всё равно: один путь или какой-то другой…

Она пересекла большую пустую вытянутую комнату, прошлась (не догадываясь об этом) по люку, который вёл в темницу. Она не знала, куда хочет придти в конце концов; по крайней мере реально. А ещё она искренне надеялась, что встретит Драко, просто завернёт ещё раз за угол, и там стоит он, такой же высокий, бледный, раздражающий, но готовый принять её извинения. Потому что она очень хотела извиниться за то, что пнула его в рёбра.

- Что было бы, – думала она, – если бы это была я, а Гарри бы принял Любовное Зелье? Если бы внезапно он появился у меня перед дверью? Оттолкнула бы я его ради дружбы с Гермионой?

Она в этом очень сильно сомневалась.

Как только она покинула вытянутую комнату, её внимание привлёкли голоса, доносящиеся из столовой. Она повернула голову и увидела Гермиону и Нарциссу, сидящих за громадным столом, под гобеленом с фамильным крестом Малфоев. Гермиона беспокойно играла с чашкой чая, а Нарцисса наблюдала за ней с отстранённой симпатией.

- Мне правда, ПРАВДА очень жаль, – сказала Гермиона приглушённым голосом. – Я должна была сказать Гарри правду. Просто я думала, что смогу справиться сама. Мне страшно даже представить, что он сейчас думает. А Драко… – она беспокойно посмотрела на Нарциссу. – Ему я тоже, наверное, противна.

Хорошо подмечено, – раздражённо подумала Джинни.

- Он, должно быть, очень тебе доверяет, – сказала Нарцисса, – Раз дал тебе это.

И она указала на Эпициклический Амулет у неё на шее.

Гермиона выглядела несчастной. Джинни, почувствовав себя так же, развернулась и пошла дальше по коридору.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Драко летел, как никогда ещё не летал, направляя свою метлу через скопления облаков на небе, медленно приобретающем чернильный цвет. Если бы Гарри сейчас это видел, то он был бы удивлён, даже потрясён –это был не просто быстрый полёт, но отчаянное и точное лёгкое касание макушек деревьев, скольжение по поверхности воды, кидая метлу из стороны в сторону, поворачивая вверх-вниз, потому что он МОГ. Пока он наконец не замедлил полёт, нырнул вниз и приготовился к остановке.

Он снова был на земле Поместья Малфоев, на краю Бездонной Пропасти. Небо было уже чернильного цвета, как будто раскрашено в полоску древесным углём, похожее на морское побережье. Перед ним расстилалась Пропасть, такая глубокая, чёрная и бесконечная. Он подошёл к яме, упал на колени и совершенно внезапно почувствовал очень сильный приступ рвоты. Когда живот немного успокоился, он нормально сел без единой мысли дотронулся до меча у себя за плечом.

Он наложил на него заклятие невидимости – было бы не очень хорошо, если бы кто-то, пусть даже Малфой, появился в Больнице для душевно больных с огромным мечом за спиной. А теперь, совершенно не думая, он вытащил меч, сняв чары. Меч вернулся к жизни в его руке, яркий, серебряный в серых сумерках, а драгоценные камни на эфесе сверкали, как глаза.

Ты захочешь этого, как только увидишь, дотронься до него, ты знаешь, что это: это твоё будущее, и ты не можешь уйти от него.

Это твоя сущность.

Драко перекатился на другую сторону, всё ещё держа меч в руках, скользнул по острому лезвию; и сжал клинок в руках, чувствуя шёпот – острый край меча порезал ему кожу, и начала капать кровь. Было больно совсем чуть-чуть, но этого вполне хватило, чтобы Драко вскочил на ноги.

Он прошёлся к краю ямы, посмотрел вниз и увидел только темноту. Он взял меч в левую руку и выставил его пред собой…

Видения показывают тебе то, что было, что будет и то, что ты хочешь.

…и выбросил его.

Конечно, не прозвучало ни звука, когда меч исчезал в темноте, показывая то один конец, то другой, слабо светясь и исчезая, съедаемый темнотой…

Чувствуя себя жутко утомлённым, он отвернулся от ямы и пошёл к метле.

Наклонившись, чтобы поднять её, он заметил, как в траве что-то блестит.

Нет.

Мерцающий, яркий и прекрасный. Драко чуть вытянул руку вперёд. Тут меч зажужжал, задрожал и прыгнул ему в руку. Как если бы был частичкой его самого.

Ты не можешь уйти от этого.

Это твоя сущность.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Рон! – завопил Гарри, пытаясь добраться до друга, но поскользнулся на стёклах и перьях и упал на руки. Руки пронзила острая боль из-за соприкосновения с полом, усыпанном разбитыми стёклами. Палочка выкатилась из рук.БзЮ - Она мне всё равно не нужна, – подумал он, стремительно поднимаясь на ноги.

Рон в это время неплохо сражался – он перекатился на спину с демоном на себе, пиная его ногами. Его руки были у горла, он пытался освободить от хватки дыхательные пути. Гарри заметил, как он отбросил свою палочку…

Не думая, Гарри поднял руку, указал на демона и прокричал: “Импедимента!”

Белый луч вырвался из его пальцев и ударил демона в грудную клетку, отбрасывая его в сторону. Рон сразу же откатился в сторону, вставая на ноги и отходя к Гарри. Одну из рук он держал у горла, на котором остались прямые красные следы от пальцев.

Гарри обернулся к нему: "Tы как? В порядке?"

Рон кивнул, жадно глотая воздух.

Гарри отвернулся и уставился на демона, который теперь стоял на коленях, уставив на него вращающиеся красные глаза. Он сразу понял, что это был не тот демон, который вломился в их с Драко спальню в школе – как он узнал это, сказать не мог. Но он точно был той же “породы”. У него были такие же длинные, плоские пальцы, оканчивающиеся враждебно острыми ногтями, и те же красные, вращающиеся глаза.

- Гарри Поттер, – сказало оно, голос был такой же, как и у других демонов, как потрескивание фейерверка.

Гарри прищурился.

- Ты знаешь, кто я?

Демон зашипел.

- Ты скоро умрёшь, Гарри Поттер, – заявило оно.

Рон был возмущен.

- Что это значит? – потребовал он объяснений осипшим голосом, массируя горло.

Демон не сводил глаз с Гарри.

- Ты знаешь, – прошипело оно.

- Не знаю, – сказал Гарри неприятно холодным голосом. – И предполагаю, что ты объяснишь, иначе я немножко перекрашу эту стену за тобой в новый цвет. Называется “Подобие мозгов”.

Демон уставился на него.

- Никакого чувства юмора, – сказал Рон, качая головой.

Всё произошло в один момент: демон прыгнул на Рона, вытягивая руки, Рон увернулся, и демон, приземлившись на все четыре лапы, повернул к ним своё лицо:

- Гарри Поттер…
- Заткнись! – заорал Гарри, вставая между существом и Роном. Он почувствовал прилив ярости – каждый грамм ярости, которую он чувствовал за последние несколько часов, собирались в острое ледяное лезвие, ожесточённо извивающееся внутри его груди. Он почувствовал, что-то вырвалось наружу – что-то внутри него, “снялось с якоря”, что-то важное. Он отбросил палочку в сторону, рукой указал на существо, угрожающее ему, и теперь, что бы там ни было внутри него, вырвалось на свободу – он почувствовал, как оно мчится по его крови, венам и выстреливает из руки, как белая светящаяся стрела.

Стрела света ударила демона в грудь. Он издал испуганный, жалобный вой, отлетая к стене и ударяясь об неё с неприятным хлюпающим звуком. Безвольно, оно обвалилось на землю, как куча тряпья.

Но Гарри ещё не закончил. Он всё ещё чувствовал белый свет, корящий в его венах. И он хотел сделать что-то ещё – что-то разрушающее, что-то жестокое, что-то…

Его глаза наткнулись на гардероб. Гардероб, в котором он однажды нашёл целующихся Гермиону и Малфоя.

Oгромный, тяжёлый, дубовый, длиной, по крайней мере, футов восемь.

Гарри повернулся и указал рукой на него, и он поднялся на несколько дюймов над землёй. Он чувствовал всю тяжесть его веса где-то внутри себя, как если бы его рванули за воротник.

- Иди, – мысленно приказывал он, – Иди, иди!
Со скрипом, который он почувствовал внутри, гардероб взлетел в воздух, теперь он уже вышел из-под контроля, как если бы его выпустили из катапульты – он пролетел по комнате, разбился о противоположную стену и приземлился сверху на неподвижное тело демона.

- Гарри! – вопил Рон, как показалось Гарри, откуда-то издалека. – Хватит!

Он почувствовал, как рука Рона трясёт его за плечо, и опустил руку. Он вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха и попятился назад, чуть не падая на кровать.

- Гарри… – Рон уставился на друга, который выглядел белым и истощённым, его волосы и одежда промокли от пота, как если бы он пробежал марафон. Он глубоко дышал, упирев руки в колени. Не замечая, что кто-то ломиться в дверь спальни, Рон наклонился и посмотрел Гарри в лицо.

- Ты как? В порядке?

Гарри кивнул, не поднимая головы.

- Дыши, – посоветовал Рон, а сам подумал, был ли его совет нужным. Не было похоже, что у Гарри были какие-то проблемы с этим, вообще-то казалось, что он даже слишком сильно дышит. - Давай, Гарри, просто успокойся, – сказал Рон. Тяжёлые удары в дверь становились всё громче.

В этот момент дверь, качавшаяся на петлях, распахнулась со звуком разрывающихся петард.

Сириус, Нарцисса и Люпин ворвались внутрь, позади стояла Гермиона. Она остановилась, прикрыв рот ладонью, и, как и взрослые, посмотрела на Гарри и Рона.

- Что, чёрт возьми, происходит? – потребовал Сириус, кладя руку на плечо Гарри.
- В шкафу что-то было… какaя-то… вещь, – сказал Рон, – оно атаковало меня.
- Я поразил его, – коротко заявил Гарри, всё ещё немного шокированный и тяжело дышащий.
- Чем? – спросил Сириус, пристально разглядывая обломки.
- Стеной, – сказал Гарри.
- А потом ещё гардеробом, – помог Рон. – Это было действительно круто! – но, поймав взгляд Сириуса, поспешно добавил. – Только плохо, уничтожительно и, наверное, незаконно.
- Это был демон, – сказал Гарри, всё ещё пытаясь восстановить дыхание.

Все как один уставились на тело поверженного демона. Из-под обломков полу уничтоженного шкафа виднелась только гладкая серая рука.

- Ну, я думаю, ты убил его, – сказал Рон, – Молодец, Гарри!
- Это демон, – заметил Люпин, – Технически он УЖЕ мёртв.
- Значит, он убил его ещё больше, – сказал Рон, смотря на Люпина так, будто тот портит всем удовольствие.
- Не думаю, – сказал Сириус, – Его пальцы двигаются.

Несколько событий произошли одновременно.

Нарцисса обернулась. Люпин обеспокоено достал свою палочку. Рон пристально с удивлением посмотрел на гардероб. А Гарри выпрямившись, уставился на обломки и дёргающуюся руку демона, приобрёл болезненный и непривлекательный зелёный цвет и заявил:

- Мне кажется, я сейчас потеряю сознание.

Сириус подскочил к нему, как раз вовремя, чтобы тот не упал.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Гермиона увидела, как Сириус выскочил вперёд, чтобы поймать Гарри на руки. Она стояла, как вкопанная всё это время, но вид падающего Гарри вернул её к жизни, и она стремительно вошла в спальню, почти вприпрыжку пробежала по разрушенным дверцам шкафа, торопясь добраться да Гарри. Она увидела, что Сириус поймал его – Гарри вдруг стал таким маленьким и совсем ещё юным – положил на постель Драко, склонясь над ним; Люпин и Нарцисса рядом с ним. Как только они скрыли Гарри от неё, кто-то схватил её за руку, и она услышала голос:

- Гермиона, нет.

И её вытянули из спальни обратно в коридор, а дверь захлопнули. Она огляделась и увидела, кто держит её руку.

Это был Рон.

- Пусти меня, – зашипела она, пытаясь освободиться, но он крепко держал её.
- Нет, Гермиона, – сказал он.
- Ты обязан! Я должна посмотреть, всё ли в порядке с Гарри!
- С ним всё нормально. Ты же слышала, что сказал Люпин. Он в порядке, только истратил слишком много энергии, чтобы поднять этот шкаф…
- Я ничего не слышала! – пронзительно закричала Гермиона.
- Потому что ты не слушала! – завопил в ответ Рон. – У тебя истерика! И именно поэтому ты не имеешь права туда заходить!

Они стояли друг от друга на расстоянии не больше фута, крича друг на друга – она вдруг вспомнила, как они делали это много раз до этого. Знание, как всегда, не положило конец злости – она чувствовала, как крайняя ярость наполняет её. Ярость не по отношению к Рону, а к жизни, но тут-то был Рон.

- Кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать, а что нет?! – взвыла Гермионa.
- После всех глупостей, которые ты недавно совершила, ты должна считать себя счастливецой, что есть хоть кто-то, говорящий, что тебе делать!

Гермиона почувствовала, как руки сжимаются в кулаки.

- Я ненавижу тебя! – закричала она на него.

Рон разразился громким хохотом.

Гермиона приложила руку ко рту:

- Боже мой, – сказала она. – Неужели я действительно это сказала?
- Ты увидела мою реакцию, – сказал он, всё ещё хихикая.
- О, прости меня, – сказала она, гнев исчез, уступая место глупому желанию провалиться сквозь землю. Рон посмотрел на неё, слабая улыбка бродила по его лицу.

- Да ладно, – сказал он, – Иди сюда.

Он положил руки ей на плечи, и Гермиона почувствовала, что хочет, как можно скорее, оказаться рядом с ним; его руки оказались вокруг неё, и он крепко обнял её, она ответила тем же, чувствуя надёжное, тёплое и такое удобное его присутствие. Она могла слышать его сердце, ровно стучащее в такт под хлопковой рубашкой.

- Обещай мне, –сказала она, – Что Люпин действительно говорил, что с Гарри всё в порядке.
- С Мальчиком-магидом всё хорошо, – ответил Рон, – клянусь.

Она подняла голову и посмотрела на него.

- Я должна с ним поговорить.
- И ты поговоришь, – сказал Рон, – Чуть позднее.
- Я не хочу от него что-то прятать. Я должна всё ему рассказать. Я должна…

Рон отпустил её плечи и заткнул уши.

- Не говори мне! – заверещал он. – Я не хочу знать что-то, чего не знает Гарри. Это верный путь к сумасшествию и летающей мебели.

Гермиона почти улыбнулась.

- Хорошо. - Её лицо стало задумчивым. - Рон?
- Что?
- Скажи, мы абсолютно одинаковые или совершенно разные, мы с тобой?

Рон сделал вид, что серьёзно обдумывает этот нелепый вопрос, чем вызвал у Гермионы улыбку.

- Мы одинаковы, – сказал он наконец, – Потому что оба проводим время, следуя за Гарри, беспокоимся за него, а потом берём всё на себя и стараемся остановить его, когда он делает глупые вещи и чуть не убивает себя.
- Ты именно это и делал. Пытался его остановить?

Рон нахмурился.

- Ну не склеивал же я его, – сaказал он, – Гeрмиона…
- Что?
- Ничего. - Он прислонился к стене. - Почему это был именно Малфой? – сказал он, говоря с воздухом над её головой. – Из всех людей на земле, которых ты могла бы увидеть, это был именно он. Почему?

Она хотела сказать, что это рок, судьба, что-то предрешённое, что-то, что она не могла выбирать, какое-то наказание – хотя было ли это наказанием для неё или Малфоя она точно не знала. Вместо этого она сказала срывающимся голосом ему в рубашку:

- Он не такой плохой. Ты не можешь судить книгу по обложке.
- А ты не можешь путать Малфоя с книгой, – сказал Рон, – По одной причине – у книги есть корешок переплёта.

Она легонько шлёпнула его по плечу.

- Очень мило.

Потом она отошла от него и уставилась на дверь спальни.

- Гермиона, – сказал Рон настороженно.
- Я не буду заходить, – сказала она, поправляя свою мантию, – Я думала о том, что мне сказала Нарцисса.
- И что же?
- Она сказала, что я должна быть счастлива, что могу помочь, – ответила Гермиона, чуть улыбаясь. – Могу помочь Гарри. Я думаю, всегда была счастлива, когда помогала ему. Даже если oн об этом не знал. Ты понимаешь о чём я?

Рон прислонился к стене и ухмыльнулся:

- Местами.

Она показала ему язык, повернулась и пошла по коридору. Рон посмотрел на неё на половину удивлённо, на половину раздражённо.

- И куда же ты направилась? – позвал он её.
- В библиотеку! – крикнула она в ответ, не оборачиваясь. – Если ты тоже хочешь помочь Гарри, то пошли со мной.

Рон встряхнул головой и пошёл за Гермионой.

- Ну да, конечно! Как я мог забыть?!

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Драко приземлился в саду, как раз перед воротами с витиеватой буквой “М”. Он слез со своей метлы, поставил её у стены и огляделся.

Начался дождь, не сильный, а мелкая, но приятная изморось. Земля Поместья Малфоев была серебристо-чёрной в свете луны из-за облаков. Даже в темноте Драко мог увидеть десятка два чёрных отметин на земле, где были ядовитые, магические растения, и где тащили тяжёлые предметы. Было довольно странно быть на этой земле и не вспоминать, как преодолеть кучу вещeй, приносящих одни неприятности, заклятия и удивительные смертельные проклятия, которые однажды были установлены тут, как невидимый барьер, окружающий Поместье. Без всего этого земля казалась чужой. Странной.

И ей я тоже не принадлежу.

Оставляя свою метлу у стены, он пошёл к дому, уклоняя голову от мокрой листвы деревьев. Он прошёл мимо участка земли, где когда-то жила семейка гигантских пауков, прошёл через мост, когда-то имеющий Взрывание Ведьм, повернул за угол дома. Он чуть не вскрикнул из-за того что, чья-то рука появилась из темноты и схватила его за рукав.

Годы тренировок и Квиддич дали ему быструю реакцию. Он повернулся, схватил руку и отбросил незваного гостя – который, кстати, оказал не очень сильное сопротивление – на землю.

Незнакомец упал прямо в грязь и возмущенно приглушенно вскрикнул. Капюшон упал, oткрывая бледное лицо, окутанное облаком красивых серебряных волос, тёмно-голубые глаза и знакомые губы.

- Флёр? – Драко не поверил своим глазам. Как только адреналин в крови опустился, ноги затряслись, и он отступил назад, чтобы облокотиться на мокрую каменную стену. - Не надо так подкрадываться к людям, – добавил он. – Надо постучать ногой, покашлять или ещё что-нибудь.

Флёр продолжала хмуриться.

- Ты меня уронил, – сказала она, – Это было не очень приятно.
- Я же не знал, что это ты, – уточнил он. – Теперь ты начала лазать ночью по чужим садам, носить мантию с капюшоном и вообще выглядеть загадочно. Твои мотивы не очень понятны.

Теперь она улыбалась. Капли дождя падали на её серебряные волосы, украшая их кристально чистыми бусинками.

Это было очень эффектно. Она вытянула руку, чтобы он взял её. Несмотря на то, что сидела в грязи, она выглядела потрясающе.

- Помоги мне, – приказала она.

Он взял её руку и, потянув, помог подняться. Она посмотрела на свою грязную серебряную мантию, нахмурилась и, указав на себя, сказала: “Абстерио!”. Моментально её мантия стала первозданно чистой.

- Хорошо получилось, – искренне одобрил он. – Но, зачем ты здесь?

Она посмотрела на него и улыбнулась.

- Думаю, ты знаешь, – сказала она.

Он покачал головой.

- Нет, честно.
- А я думаю, знаешь. Помнишь? – прибавила она, полагая, что он вспомнит. –Ты и я… в моей комнате… там были бабочки милых цветов…

Он сдвинул брови.

- Я так понимаю, это какая-то шарада? Потому что я ненавижу подобные штучки. Что, имеется в виду какая-то мошка в глыбе льда?

Она топнула ногой.

- Ну вот! Теперь ты необычайно туп! – сказала она.
- Вообще-то нет, но мне льстит, что ты так думаешь.

Она надула губки.

- В школе без тебя очень скучно.
- Уверен, что это так, но…
- И ты мне должен одолжение, – сказала она.

Это его просто ошарашило.

- Я что?

Теперь он вспомнил. Разноцветные бабочки, Флёр держит его за плечо и говорит: “Ты мне должен, Драко Малфой”.

О, нет.

- А как, ты думаешь, я нашла тебя? – прибавила она. – Это древняя магия. Ты мне должен одолжение, и это теперь нас связывает. Я могу тебя найти где угодно.

Драко потёр глаза тыльной стороной ладони.

- Послушай, Флёр. Сейчас действительно не самое подходящее время. У меня был очень-очень плохой день.

Она покачала головой.

- Нет, нет, – сказала она. – У тебя нет выбора, когда возвращать одолжение, Драко. Это не так. Ты дал мне слово.

Он покосился на неё. Было легко забыть, что под этой гримасой неудовольствия и широкими глазами находиться очень весёлая и интелегентая девушка.

- Ты бы никогда не нашёл эту свою девушку, если бы не я, – напомнила Флёр.
- Она не моя девушка, – автоматически сказал он. Потом, осознав сказанное, уставился на неё. - Откуда ты об этом узнала?
- Помнишь тех вейл в саду у башни?
- Да, и очень хорошо.
- Они мои кузины.
- Те вейлы? Твои кузины? Откуда ты узнала?

Флёр элегантно пожала плечом.

- Они мне сказали, – теперь она улыбнулась, – Ты им очень понравился.
- Меня в дрожь бросает от этого. Откуда они узнали, кто я?
- Конечно же, это я им о тебе рассказала! – сказала Флёр, широко открывая свои темно-синие глаза. – Я попросила свою кузину Флору проверить, куда уходят корни крови Малфоей. Я хотела убедиться, что мы с тобой не слишком близкие pодственники.
- Не слишком близкие родственники для чего? Для брака? – сказал он с сарказмом.
Потом, увидев её реакцию, ещё раз переспросил:

- Брак?! Ты с ума сошла?! Мне же шестнадцать!
- Ну, это же не навсегда.
- Вообще-то, если события будут разворачиваться с такой скоростью, то я, пожалуй, не доживу до своего семнадцатилетия. Так что в таком случае я навечно останусь шестнадцатилетним. Но это довольно грустно, так что давай замнём для ясности. То есть, хочешь сказать, что те вейлы отпустили меня, только потому что знали о твоих намерениях на мой счёт?
- Да, – сказала Флёр с таким выражением, будто это было очевидно.

Драко вытаращился на неё.

- Это же нелепо!
- В браке нет ничего нелепого! – обиженно сказала Флёр.
- Ну так ты всё ещё хочешь выйти за меня замуж?

Она отрицательно покачала головой.

- Как выяснилось, мы с тобой очень дальние кузен и кузина. Так что это не пойдёт.
- Это очень плохо, – сказал он с огромным облегчением.
- Но ведь, – она подошла ближе к нему и положила руку на плечо. – У нас же может быть секс. Об этом никто не знает.

Он чуть не споткнулся о корень дерева.

- ЧТО?
- Это как раз то самое одолжение, которое ты мне должен.

Драко уставился на неё.

- Ты хочешь, чтобы мы с тобой занялись любовью? Как одолжение?

Флёр улыбнулась ему, пожала плечами и кивнула:

- Да.
- Ты… ты уверена? – сказал он, не веря своим ушам. – Я имею в виду, что ты ведь можешь попросить меня о чём угодно. Деньги? У меня много денег.

В ответ Флёр только скрестила руки на груди и возмущённо скривилась. Он не был уверен из-за темноты, но ему показалось, что она нетерпеливо стучит ногой по земле.

- Я не хочу денег, – сказала она, – Я хочу тебя.

Драко не спускал с неё глаз, уже совершенно не веря в происходящее.

- Прямо сейчас? Прямо здесь?
- Да. А почему нет?
- О, – он внимательнее посмотрел на неё. Она была очень красива в полутьме, ему было очень лестно всё это и…в конце концов, ему же шестнадцать!

Он пожал плечами.

- Ну хорошо, тогда...

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Из обморока Гарри очнулся внезапно с чувством, как будто бы его душат. Он жадно хватал воздух и вдруг почувствовал руку на плече, а женский голос говорил ему лечь обратно и дышать. Холодная рука дотронулась до его затылка, поглаживая его волосы. Он часто заморгал, не в состоянии что-либо увидеть без очков.

- Гермиона? - тихо спросил он, хотя сразу же понял, что это не она, потому что наизусть знал ощущения от прикосновения ее руки, это был кто-то другой.
- Это Нарцисса, – мягко сказал голос, – Ложись обратно.
- Нет, – запротестовал Гарри. Он с усилием привстал и прислонился к передней спинке кровати, все еще моргая.

Нарцисса обеспокоено посмотрела на него. Он выглядел нормально, хотя был очень бледен. Она почувствовала, что приходится сдерживать себя, чтобы не сделать то, что она хотела, а именно обнять этого мальчика, – который напоминал ей своего собственного сына, не принимая во внимание того, что они выглядели совершенно по-разному – обнять его и утешить, погладить по волосам. Но сделать так означало бы увидеть в нем ребенка, поэтому она могла лишь сидеть и смотреть на него, но не более того.

Даже за те две – три недели, с тех пор , как она его впервые увидела – с усилием, но достаточно запуганного Вольдемортом и окруженного Пожирателями Смерти в кабинете Люциуса – она могла заметить, как изменилось его лицо. В его жизни начался процесс очищения, происходящий всегда так быстро, когда за год он из ребенка становится взрослым. А он уже и не был ребенком, и если она могла позволить себе крепко обнять и поцеловать маленького мальчика, то, конечно же, никогда бы не позволила себе такого по отношению к мужчине, которого не знала. Поэтому ей приходилось не прикасаться к Гарри, а только протянуть ему очки, мягко вложить в руку и сказать:

- Ты можешь сесть?
- Ну да, - сказал он, нацепляя очки на нос, моргая. - Я в порядкe, - он демонстративно сел, бледный , но уже совсем чуть-чуть. - Я в порядке, - повторил он, - где Сириус?
- В подземелье, - сказала она, - он и Люпин пошли закрывать то существо, которое напало на вас. Они как раз накладывают заклинание на одну из темниц.
- Оно мертво?

Нарцисса отрицательно покачала головой.

- Нет, не мертво, но оглушено. Сириус надеется, что Дамблдор поможет им определить, что это было. Директор скоро приедет.
- Я могу помочь определить, что это, - сказал Гарри, предпринимая попытку встать, - я уже однажды его видел.

Теперь Нарциссе пришлось до него дотронуться – она положила руку ему на плечо и мягко потянула назад, на подушки.

- Просто отдохни минутку, Гарри. Тебе нужно вернуть свои силы. После всего, что ты сделал…

Она запнулась, когда увидела, как расширились глаза Гарри, увидевшего ужасный разгром комнаты: сломанный гардероб, разбитые подсвечники, разорванные подушки.

- Я… - ошеломленно начал он. – Я заплачу за все это, у меня есть деньги, я могу...
- Нет, ты не будешь, - твердо сказала Нарцисса. - Это твой дом, Гарри. Это не значит, что ты теперь можешь разгуливать по дому, круша мебель. Но никто ни за что не будет платить. Ты меня понял?

Гарри кивнул, выглядя слегка одурманенным.

- В любом случае, - добавила она, - думаю, ты достаточно себя наказал. Так ты понял , почему потерял сознание?

Гарри отрицательно покачал головой.

- Делать так, как ты – тратить столько магической силы за один раз – ну, эта энергия должна где-то найти выход. Здесь и играет роль волшебная палочка; многие волшебники не настолько сильны, чтобы исполнять заклинания без такого рода помощи. Волшебная палочка также помогает сфокусировать энергию. То, что ты сделал, было чистой магией вне тебя самого, даже без палочки, чтобы контролировать ее. В следующий раз ты можешь опять потерять сознание или убить себя вовсе. Ты должен быть осторожным , Гарри.

Гарри посмотрел вниз, нервно сжимая пальцы.

- И ты должен научить также моего сына быть осторожным, - добавила она, немного понизив голос.

Гарри быстро взглянул на нее, немного растерянный.

- Малфой? – сказал он. – Я имею в виду…Он и так очень осторожен. Он один из самых …осторожных людей, которых я вообще встречал.
- Он тебе не нравится, - сказала она.
- Конечно нравится, - сказал Гарри, - Я думаю oн…
Самодовольный болван, - ровно добавила Нарцисса. - Ничего. Иногда это действительно так.

Она улыбнулась, а Гарри уставился на неё с открытым ртом.

- Там кое-кто ждёт в холле, когда ты проснёшься, – сказала, понижая голос.

Гарри сразу же сообразил, кого она имеет в виду: конечно же, Гермиону. Он закрыл-таки свой рот и поджал губы:

- Я не хочу её видеть.

Нарцисса посмотрела на Гарри, вызывающе поднявшего подбородок. В это момент она подумала, что он делает всё совсем, как Драко. В его движениях, но больше ни в чём.

- Даже на минутку?
- Нет.
- В конце концов тебе придётся с ней встретиться…
- Но не наедине.
- Она любит тебя.

Теперь Гарри почувствовал себя жутко неудобно.

- Я не думаю…
- Конечно, нет, как же ты можешь?

Гарри часто заморгал, чувствуя себя совершенно растерянным.

- Как я мог что?
- Думать. Как ты мог думать о чём-то кроме того, насколько ужасно всё это, как несправедливо для вас обоих?
- Эээ, – сказал Гарри, – Это совет? Потому что я действительно не думаю, что…
- Ты и не думаешь! Я же знаю, о чём говорю, – сказала Нарцисса, – Потому что я не знаю тебя. И в каком-то смысле ты прав. Я не знаю тебя достаточно хорошо, Гарри. И как взрослый человек, я хочу тебе сказать, что ты должен забыть всё и Гермиону в придачу! Ведь тебе всего лишь 16! Всё забудется, и тебе не следует так волноваться. Но как человек, видевший вас вдвоём, всё, что я могу сказать тебе, что за всю свою жизнь я ещё ни разу не видела, чтобы кто-то так смотрел на кого-то, как она на тебя. Точно так же, как и ты на неё. Я бы так от этого не отбрыкивалась, будь я на твоём месте.

Гарри, во время её рассказа становившийся, то белым, то красным, уставился на Нарциссу, широко открыв глаза, когда она встала, положила руку ему на плечо и легонько его сжала.

- Запомни это, – сказала она и вышла из комнаты, захлопнув дверь.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Почему я? – спросил Драко, когда Флёр начала снимать его куртку.

Она остановилась и посмотрела на него.

- А почему нет?
- Ну, ты же очень красива, ты же знаешь, и у тебя можешь быть почти, кто угодно. А я ведь моложе тебя. В смысле, я, конечно, невероятно привлекателен, к тому же очень богат, ещё и очарования хоть отбавляй, да и умён – вообщем, всё это звучит очень даже убедительно. Но всё же мне интересно, почему я?
- Потому что ты магид, – сказала Флёр, зацепляя своей ногой его лодыжку и дёргая. Он упал назад и, приземлившись на землю, посмотрел на неё. - И ты мне нравишься.

Она немного нахмурилась:

- Но ты меня начинаешь раздражать!

Она уселась рядом с ним, позволяя своей робе грациозно упасть рядом.

- Ты знаешь, что происходит с теми, кто нарушил священный обет, данный вейле?

Он опёрся рукой на локоть, утонувший в мокрой земле, и покачал головой:

- Если ты думаешь, что угрозой тебе удастся заставить делать меня всё, что ты хочешь, – сказал он и запнулся, – Ну, тут ты права. Но… я говорю это не от того, что ты мне не нравишься. Просто в школе же куча других Магидов; я вряд ли один такой.

Флёр скрестила руки.

- Hапример?
- Ну, например… – сказал он. – Например, Гарри.

Флёр удивлённо на него посмотрела.

- Гарри?
- А почему нет, – продолжил Драко, всё ещё сам не веря, что говорит это. – В смысле, что он тоже ничего. Это не значит, конечно, что я сейчас брошу все и брошусь покупать себе календарь и плавательные трусы Гарри Поттера, но он же высокий, брюнет, насколько я знаю, девушкам это очень нравиться и…Ты что, расшнуровываешь мои ботинки?
- Ты же не можешь быть в них? – резонно заметила она, стягивая его ботинок. – Ой! У тебя все носки в грязи! Как это мило. И да, Гарри тоже очень привлекателен. Но он по уши влюблён в свою девушку!
- Между прочим, и я тоже, – заметил Драко.

Она встряхнула головой.

- Нет, это совсем другое.
- Почему же? – зашипел Драко, когда она стянула-таки с него ботинок.
- Потому что она тебя не любит, – сказала Флёр и стащила другой ботинок.
- Большое спасибо за наблюдение, – криво усмехнулся он, – Может, ты ещё ножичек возьмёшь, воткнёшь мне его в грудь и немножко покрутишь? А то, мне кажется, что я ещё не до конца упал духом.

В ответ Флёр только положила ему руки на груди и довольно сильно толкнула.

Сбрасывая капюшон и мантию, она села на него сверху, позволяя своим длинным серебристым волосам упасть вокруг них, как пещера из мерцающих сетей.

- Ты не должен падать духом, – сказалa она, слегка щекотя его под рёбрами. – Ты же Малфой. Ты богат и знаменит, когда ты вырастешь, то станешь очень даже привлекательным. У тебя сила, о которой многие даже не мечтают, ты же на половину вейла, а это тоже замечательно. Тебе нечего расстраиваться.
- Что значит, когда я немного вырасту? Я и так очень привлекателен! – запротестовал он, опять опираясь на локоть.

Флёр захихикала. И из-за того, что её руки находились у него на груди, он всем телом почувствовал, как она смеётся.

Это было отнюдь не плохое ощущение.

- Нет, ты даже не представляешь даже, из-за чего я могу расстраиваться, – добавил он – Совершенно не представляешь.
- Так расскажи.

И, к своему величайшему изумлению, он рассказал, начиная от того, как полетел за Гермионой, продолжая Любовным Зельем и заканчивая его сегодняшним визитом к папочке. Когда он закончил, то почувствовал себя немного, хотя не совершенно, лучше.

- Вот так, – закончил он, – мой отец - маньяк, а я в каком-то роде преемник Тёмного Лорда. Поэтому сейчас я должен тебя убить прежде, чем ты пойдёшь и расскажешь ты всё Министерству. Но я не буду, потому что честно очень устал.
- Ты не причинишь мне боль, – сказала Флёр, загадочно улыбаясь. – В любом случае, я тебя всё ещё хочу.
- Это очень оптимистично. Ты упустила ту часть, где я ЗЛО?
- О, зло, – сказала Флёр разводя руками. – Нет таких вещей.

Она немного отклонилась назад и начала медленно играть пальцами на его груди.

- Вещи не всегда такие чёрные и белые, как ты себе представляешь.
- О, великолепно! Лекция о добре и зле - это как раз то, чего мне так не хватает. Мой отец сказал, что я ЗЛО, а он очень хороший эксперт в этой области, поэтому, думаю, у меня достаточно причин хоть немного волноваться по этому поводу и… Флёр, это уже приближаться к более пикантным прикосновениям. Что ты делаешь? СТОП! – он схватил её руку, продвигающуюся гораздо ниже. – Ты слышала хоть часть из того, что я тебе сейчас только говорил?
- Конечно.

Он покачал головой.

- Это всё равно, что со стеной разговаривать, – сказал он, не обращаясь ни к кому в частности. – Хотя ты, конечно, не похожа на стену.

Она скрестила руки на груди и уставилась на него, поджав губы то ли раздражённо, то ли в задумчивости – он не понял точно. Она было невероятно красива; пожалуй, самая красивая девушка, которую он когда-либо встречал.

Её красота была совершенно другой, нежели Гермионы, которая была прекрасна своей интелегентностью и каким-то неземным светом, который виднелся во всем, что бы она ни делала.

- Ты говоришь мне нет? – сказала она.

Он прищурился:

- Я говорю тебе, – начал он и запнулся. У него было странное желание рассмеяться. Но поборов его он сказал, - Забудь. Ничего важного.
- Так чего ты от меня хочешь?

Теперь он улыбался.

- Hу, учитывая позу в которой ты сидишь, я был бы не против, если ты чуть-чуть поёрзаешь.

Она кинула на него острый взгляд.

- Ты шутишь?
- Я не уверен.
- Тогда давай проверим, – сказала она, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать его.

Сначала их губы соприкоснулись немного неудобно, поэтому он притянул её за плечи, что бы усадить удобнее. Он сидел, поднявшись над землёй и углубясь в поцелуй, запустив руку в её шелковистые волосы – её рот был немного прохладным и с привкусом лимона – и он только начал наслаждаться поцелуем, как тишину нарушил взрывающийся звук.

Он отпрянул от Флёр, которая, потеряв равновесие, упала на другую сторону на колени. - Уууф, –сказала она раздражённо, – Что с тобой!?

Но Драко не смотрел на неё. Его взгляд был устремлён на мост, который теперь, по непонятно какой причине, был повернут и лишён перил, приземлившихся прямо в грязь недалеко от него. Это и услышал Драко.

- Какого…? – начал он.
- А, – сказала Флёр, проследив за его взглядом. – Да, это всё потому что мы с тобой оба Магиды. Когда эмоции между нами возрастают таким образом… – она сделала очень выразительное и очень французское движение рукой. - Бум!

- Бум? – сказал Драко, уставившись на неё, – Наш поцелуй посылает какие-то смертельные лучи, и всё, что ты можешь сказать это Бум?

Она захихикала.

- Это ещё потому что мы наполовину вейлы. Это вообще-то очень не обычное сочетание. Я думаю нам стоит продолжить. Это может быть действительно очень и очень смешно.
- Флёр, – сказал он, внезапно чувствуя смертельную усталость. – Когда я делаю что-то действительно очень и очень смешное это почти приводит меня к действительно очень и очень мёртвому состоянию. Что, я думаю, вполне может произойти здесь, поэтому мне жаль, но исполнение одолжения придётся отложить.

Она улыбнулась.

- Вообще-то, нет.

Он посмотрел на неё.

- В смысле?
- Есть ещё кое-что, – сказала она, – Что-то, что ты мне можешь дать…

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Когда Люпин вошёл в библиотеку, он увидел Гермиону и Рона, сидящих за столом, по самые уши в книгах. Гермиона поставила перед Роном задачу исследовать «Историю Салазара Слизерина». Его рыжая голова торчала поверх книг с названиями «Слизерин через века», «Злые Чёрные Маги и что плохого они сделали», «Руководство для Злых Повелителей» и «Краткий обзор «Действительно Хитрых планов», написанный Салазаром Слизерином.

Гермиона же окружила себя книгами с Антизаклятиями: «Комментарии; Любовное Зелье: легенда или действительность» и «Быстрое снятие заклятия, если вы действительно заколдованы и остро нуждаетесь в быстром исправлении».

Гермиона устало взглянула на Рона.

- Нашёл что-нибудь?
- Ничего, - ответил Рон из-за книг, - В действительности, одна ерунда на постном масле, и ничего из того, чтобы нам пригодилось. А у тебя?
- Ничего полезного, - она оглянулась на звук хлопнувшей двери за Люпином и спросила: - А где Сириус?
- И вам тоже здравствуйте, - произнёс Люпин, скользнув взглядом по стопке книг на столе. – Он сейчас с Гарри.
- Простите, профессор, - сказала Гермиона со слабой улыбкой. – И простите за беспорядок в библиотеке, - она широко взмахнула рукой, указывая на беспорядок, который они с Роном натворили, и смахнула книгу со стола. Люпин успел поймать её.
- Осторожно, - сказал он. – Это книга, которую я пробовал переводить.

Гермиона посмотрела вниз, и что-то странное промелькнуло в её взгляде.

- Позвольте мне посмотреть, - попросила она.

Люпин без слов протянул ей книгу. Она открыла её и, взглянув на одну страницу, вернула обратно.

- Когда Гарри придёт, - сказала она, - покажите это ему.

Люпин непонимающе посмотрел на неё.

- Показать это Гарри?
- Сделайте это, - фыркнул Рон. – Гермиона из себя выходит, если не делают так, как она говорит, потому что она всегда всё знает лучше всех. Лучше всего послушайтесь её.
- Я не выхожу из себя, - хмуро возразила Гермиона.
- Ну, да, конечно, - сказал Рон, и они бы ещё долго пререкались, если бы в этот момент дверь в библиотеку не открылась, пропуская Сириуса, а с ним, и Гарри.

Гермиона украдкой посмотрела на Гарри поверх книги.

«Я не могу поверить, что дошла до этого, - уныло подумала она, - бросать тайные взгляды на своего бойфренда, в надежде на то, что он этого не замечает».

Он заметил, поскольку в этот момент Рон говорил ему, что он кажется совершенно здоровым, только усталым: Гарри был немного бледен и выглядел так, как будто только что проснулся. Он неопределённо кивнул в сторону Гермионы, Рона и Люпина и уставился в окно.

- Сириус, - сказал Рон, захлопывая книгу, которую читал. – А что случилось с демоном?
- Он находится в темнице, в одной из камер, - ответил Сириус. – Его тщательно опекают, - Сириус взглянул на Люпина. – Это должно его остановить, пока сюда не прибудет Дамблдор.
- А как вы думаете, что для этого потребуется? – спросил Рон.

Единственный, кто ответил на этот вопрос, был Гарри.

- Проклятый меч Малфоя, - сказал он. – Я уверен, что это единственное, что его остановит.

Сириус посмотрел на него.

- Откуда ты знаешь?

Гарри вздохнул, и стал рассказывать историю с самого первого появления демона. Когда он закончил, Люпин и Сириус обменялись мрачными взглядами.

- Я говорил Драко, что это зло, - с несчастным видом проговорил Люпин, - я сказал ему, что эта вещь таит его в себе. Почему он настаивал на том, чтобы вернуть его?

Рон фыркнул.

- Сказать Малфою, что это что-то плохое, то же самое, что сообщить Дадли, что это набито ирисками. И у него сразу появляется одна в жизни цель, во что бы то ни стало это достать. – Он почувствовал на себе свирепый взгляд Гермионы и обернулся. - Ты не видела его, когда Гарри пытался его отговорить, не делать этого, - сказал Рон. – Это его взбесило.

Люпин посмотрел на Гарри.

- Ты просил Драко не делать этого, и он… взбесился? – спросил он.

Гарри выглядел так, словно его пытали.

- Ну, для паники был небольшой повод, - признался он, - но Драко, кажется, был уверен, что меч - это очень мощное оружие, и он ему необходим. – Он обратился к Люпину. – Вы думаете, меч понадобится?
- Трудно сказать, - сказал Люпин. – Демоны – странные существа, полные противоречий. Но они редко нападают или убивают людей. Их гораздо больше интересует заключение с ними сделок. Они скорее жадны, чем опасны.
- Заключать сделки, да? – переспросил Рон.
- Какие? – Гермиона посмотрела на него.

Рон забарабанил своими пальцами по столу.

- Ну, это ведь любому ясно, что это за тип, который способен совершить сделку с силами тьмы…
- Рон, ты спешишь с заключениями, - торопливо сказала Гермиона.
- Я не спешу, - возразил Рон. – Я лишь сделал выводы из всего сказанного.
- Совершить сделку, в обмен на что? – с раздражением спросила Гермиона.

Рон посмотрел на неё. То же самое сделали Сириус, Люпин и даже Гарри, хотя он тут же отвёл глаза.

- Ну, - продолжил Рон, говоря то, о чём, вероятно, уже все догадались. – На тебя. Он добился того, что ты в него влюбилась. Не этого ли он всегда хотел?

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Выйдя от Гарри, Нарцисса устремилась было на поиски Сириуса, ей хотелось его увидеть, но затем она решила, что сейчас не подходящее время. «Дом, полный детей» - думала она, поворачиваясь, чтобы спуститься вниз. Это была приятная ирония судьбы, так как она всегда мечтала иметь много детей, после того, как родился Драко, но Люциус сделал это невозможным, как и многое другое. «Дом, наполненный детьми, - снова подумала она. – Кроме моего собственного».

Она волновалась за Драко. Не паниковала, так как она хорошо знала, что он сможет позаботиться о себе. Он всегда это умел. Но волновалась. Конечно, это было в его привычке уйти одному, когда его что-то беспокоило. И это ЧТО-ТО её волновало. Спустившись по лестнице, она повернула направо и прошла через гостиную в маленькую комнату. Это была её самая любимая комната из всех, что были в Особняке. В ней был камин, вдоль стен стояли книжные полки, с обычными, не волшебными книгами, которые и составляли большую часть библиотеки Люциуса. Несколько мягких кресел, расставленных в комнате, несмотря на свой изношенный вид, были очень удобные. Нарцисса прошла через комнату к книжной полке, и взяв с неё поблёкший синий альбом, опустилась в кресло напротив камина. Она открыла альбом, но было слишком темно, чтобы хоть что-то увидеть, она достала свою палочку и направила её на пустой камин.

- Инсендио! – пробормотала она.

И тут же вспыхнул весёлый ярко-оранжевый огонёк, нагревая комнату и освещая её. Теперь было достаточно светло, чтобы Нарцисса заметила, что она не одна в комнате. Джинни Уизли спала, свернувшись клубком на диване, положив голову на руки.

Нарцисса вновь потянулась за палочкой, чтобы погасить огонь, но было уже поздно, Джинни уже сидела на диване сонно моргая. Когда она заметила Нарциссу, то покраснела.

- Простите, - сказала она, пытаясь привести в порядок свои волосы. – Я не хотела разваливаться тут, у вас в гостиной… Это с непривычки…
- Всё нормально, - с улыбкой сказала Нарцисса. – Ты и должна быть усталой.

Джинни опустила голову и её волосы упали ей на лицо.

- Я хотела спросить, - начала она и замолчала. – Э-э, Драко ещё не вернулся?
- Нет ещё, - ответила Нарцисса, переводя свой взгляд на альбом, заполненный волшебными фотографиями. Она взглянула на Джинни. – Я только хотела посмотреть на старые фотографии… не хочешь взглянуть?

Джинни отбросила с лица волосы и улыбнулась.

- А у вас есть фотографии Драко, когда он был маленьким?
- Множество, - ответила Нарцисса.
- О, да, - с жаром сказала Джинни, вскакивая, чтобы сесть рядом с Нарциссой.

Нарцисса начала с более ранних фотографий, с того времени, когда она заканчивала Хогвартс.

- Это Сириус? – спросила Джинни, глядя на фигуры людей на заднем плане.
- Да, верно, - сказала Нарцисса. – Когда ему было шестнадцать.
- Не плохо, - произнесла Джинни с видом эксперта.

Фотографий Люциуса и их свадебных с Нарциссой фотографий не было, зато, как Нарцисса и обещала, было множество фотографий Драко. Он был, как и предполагала Джинни, довольно симпатичным в детстве. Она видела детские фотографии Гарри. Тот был на них пухленьким и выглядел очень сердитым. Зато когда подрос, стал намного лучше, но Драко уже с детства был как картинка, словно ангелочек с серо-синими глазами и кудрявыми серебристыми волосами.

- О-о-о, - сказала потрясённая Джинни.
- Должен ли я спрашивать, - послышался голос от двери, - что вы, обе здесь делаете?

Это был Драко, подросшая копия младенца с фотографии, смотревший на них с высоко поднятыми бровями. Он весь промок, а на ботинках и подоле его куртки виднелась грязь, словно он валялся в луже. Его мокрые серебристые волосы посветлели и казались совершенно бесцветными. Взгляд его прищуренных глаз перебегал с матери на Джинни.

- Здравствуй, дорогой, - сказала Нарцисса немножко виновато, - Мы тут смотрели твои детские фотографии.
- Детские фотографии, - уныло повторил Драко и встряхнул головой, - Что ж, если это не вишенка жестокости на вершинке сливочного мороженого подлости с сиропом и разнообразными добавками моего отчаяния за весь этот день для меня, то я и не знаю, как ЭТО назвать. А сейчас, если вы меня простите, то я пойду найду какую-нибудь сухую одежду.
- О, дорогой, - вздохнула Нарцисса, когда он, развернувшись на каблуках, пошёл прочь. Затем она перевела взгляд на Джинни, - О, иди, - мягко сказала она, - за ним, лучше ты, чем я.

Джинни не надо было говорить дважды. Она вскочила и бросилась из комнаты, ловя Драко у лестницы.

- Малфой, - позвала она, - Подожди.

Он остановился на первой ступеньке, обернулся и посмотрел на неё.

- Что, - сказал он довольно неприветливо, - Ты хочешь, чтобы я лёг и ты опять могла пнуть меня в рёбра?

Джинни покачала головой.

- Ты немного отстал от времени, - сказала она мягко и встала на ступеньку рядом с ним. Удивительно, что он был таким мокрым, Джинни казалось, что дождь не был настолько сильным. Драко, должно быть, простоял там довольно долго. Она открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь об этом, но тут же вернула к прежнему состоянию, посмотрев на лицо Драко.

- Подожди минутку, - сказала она, отвязывая кофточку со своей талии. Она вытянула руку и довольно резко, но как-то по-сестрински начала вытирать ему лицо и волосы. Драко бросил на неё подозрительный взгляд, но сравнительно благосклонно принял помощь.

- Так где же ты всё-таки был? - спросила она.
- Поблизости, - сказал он.
- Ты не выглядишь очень счастливым, - заметила она.
- А я и не собираюсь быть счастливым, - сказал он, - Я промок, замёрз, все мои ботинки в грязи, и я совершенно уверен, что кто-то очень мерзкий хочет моей смерти.

У Джинни округлились глаза.

- И что же ты собираешься делать? - напряжённо спросила она.
- Пожалуй, умереть, - задумчиво произнёс он, - Скорее всего, в следующие несколько дней. Думаю, я предупреждён намного больше, чем другие люди. Ведь обычно бывает так:
«Осторожней! Автобус!»
«Какой автобус?»
«Шмяк!»
- Это не смешно!
- А я думал, что смешно.
- Что ж, это не так. Вопреки всему, что ты думаешь, я не хочу, чтобы ты умер.

Он поднял бровь.

- Гермиона рассказала нам, - тихо проговорила она, - О любовном зелье.
- Зачем?
Джинни была удивлена его резкостью.

- Гарри случайно услышал, как мы спорили, - сказала она, - Думаю, у неё просто не было выбора.
- Гарри, - сказал он, морщась и потирая лоб, будто у него болела голова, - Кто ещё? Сириус? - добавил он тоскливо.
- Ну, вообще-то все мы. Но мы знаем, что это не твоя вина…
- Что сказал твой брат?

Лицо Джинни вытянулась.

- Я так и думал, - сказал он, - А Гарри?

Джинни закусила губу.

- Он не…
- Не в состоянии связываться с твоей честностью, - легко закончил он.
- Вообще-то он не… - начала она, но замолчала, встряхнув головой. - Поговори с ним сам.
- Хорошо, - сказал Драко, не двигаясь, - Поговорю.
- Мне жаль, что я ударила тебя, - быстро проговорила она, –- не знала о зелье и думала, что…

Он удивлённо моргнул. Она почувствовала рукой, лежащей на его плече, что он немного дрожит от холода.

- Тебе жаль? - произнёс он. - Или тебе жаль МЕНЯ?

После того, как Джинн не ответила, он повернул к ней голову. Она начала отходить, чувствуя себя неловко, но Драко поймал её левую руку, ту, что не держала кофточку и была свободна, и, подняв её, легко коснулся губами тыльной стороны её ладони. Так быстро и легко, что стоило ей моргнуть, и она бы не заметила этого.

- Спасибо, - прошептал он, отпуская её руку и уходя.
- За что? - смущённая она уставилась ему в след в то время, как он ринулся вверх по лестнице. - За ЧТО?

Но он уже не слышал.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Я не знаю, - медленно произнёс Гарри, - Я уже не знаю, чему верить…
- Может, стоить спросить меня? - произнёс тихий, спокойный голос из дверного проёма. - Или вы не хотите знать, что скажет Мальчик-Который-Сделал-Это?

Это был Драко.

Он стоял в дверном проёме, расслабленно прислонившись к стене. Но по напряжению в его плечах Гермиона могла сказать, что, на самом деле, он был далеко не расслаблен.

Гарри наклонил голову и посмотрел на Драко.

- Как долго ты стоишь здесь, Малфой?
- Достаточно долго, - небрежно бросил Драко, - Я, может быть, и хладнокровный кусок тоста, но я всегда просто безупречно выбираю время.
- Драко, - начала Гермиона, уставившись вперёд.

Рон взял её за руку.

- Давай-ка послушаем, Гермиона, что он скажет в своё оправдание, - сказал он.

Все глаза были направлены на Драко. Он ни двинулся, ни изменил выражения лица, но в его серебряных глазах запылали злые огоньки.

- Мне нечего сказать, - прорычал он. - Кроме того, если вы считаете, будто я продал свою душу за это, то у вас ещё меньше воображения, чем я думал.
- Однако же, тебе хватило воображения, чтобы продать свою душу, Малфой, - сказал Рон.

В какое-то мгновение Драко выглядел так, будто был готов рассмеяться.

- Ты был бы удивлён, - сказал он.
- Драко, - сказал Сириус, облокачиваясь на стол, его низкий голос звучал напряжённо, - Ты должен рассказать нам, что произошло. Гарри рассказал нам кое-что, что обеспокоило нас. И мы должны быть уверены, что…
- Вы не мой отец, - холодно отчеканил Драко, переведя взгляд на Сириуса, - Я не ДОЛЖЕН вам что-либо рассказывать. Я никому ничего не должен. А что вы хотите знать? Что я не опасен? Что ж, я не могу обещать вам этого. Особенно, если…
- Никто не думает, что ты продал свою душу, - перебил его Люпин, обходя стол и осторожно приближаясь к Драко, как будто тот был бомбой, которая могла выйти из-под контроля, - Ты слишком мелодраматичен. Мы боимся за ТЕБЯ, а не…
- Заткнись, оборотень, - зло сказал Драко, - И не приближайся ко мне.

Гермиона с замиранием сердца наблюдала, насколько он зол. Она пыталась поймать его взгляд, но он не смотрел на неё; он смотрел на Гарри. А Гарри смотрел на него со странным выражением лица, которое она не могла точно прочитать.

- Малфой, - наконец, сказал он, - Если есть что-то, что беспокоит тебя, то отдай нам меч. - Он вытянул руку. - Отдай его мне.

Драко отступил на шаг назад.

- Fuck you, Potter (примечание редактора и переводчика: думаю, все прекрасно знают, как это переводится), - сказал он, поворачиваясь на каблуках к двери, как будто он собирался выбежать из комнаты. Но Люпин – который мог двигаться очень и очень быстро, когда это необходимо - преградил ему дорогу.

- Ты никуда не пойдёшь, - сказал он и протянул руку, чтобы схватить Драко.

Драко, пытаясь освободиться от хватки, вывернул руку в сторону и почти столкнулся с Люпиным.

Люпин внезапно вскрикнул, как от жуткой боли и, попятившись и споткнувшись, упал на пол.

Драко отступил от него, бледный, с вытянутой рукой и широко открытыми глазами, на лице было написано удивление, а может, ужас или вина...

- Малфой... - крикнул Гарри.

Драко резко повернулся и вылетел из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Сириус, бросился к Люпиным, а потом посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, выпучив глаза.

- За ним! - заорал он.

Им не нужно было говорить дважды. Взволнованные, они кинулись из библиотеки в коридор.

Oн был пуст.

Гарри огляделся:

- Разделимся. Вы двое, идите туда, - он указал налево, а сам побежал вправо.

Гермиона и Рон направились в ту сторону, что указал Гарри, но тоже разделились на следующей развилке: Рон пошёл вниз по ступенькам, а Гермиона отправилась вправо. Но вдруг она остановилась и стукнула себя по голове.

- Что я делаю? Какая же я глупая!

И она дотронулась до Эпициклического Амулета у себя на шее.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

- Отвяжись, Сириус. Я в полном порядке, - раздражённо сказал Люпин, отталкивая руку друга, и прилагая невероятные усилия чтобы сесть. Он прислонился спиной к книжным шкафам, правой рукой потирая свою грудь. - Я в порядке! - опять повторил он.
- Что случилось? - потребовал объяснения Сириус. - Что он сделал?

Люпин удивлённо открыл глаза.

- Кто? Драко? Он не делал мне ничего.
- Вообще-то, это выглядело так, будто сделал. Ты схватил его, а потом вдруг вскрикнул и свалился. Он ударил тебя. Хотя я не заметил, чтобы он хотя бы двинулся.
- Нет, он не ударил меня, он даже не притронулся ко мне, - сказал Люпин. - Всё случилось из-за этого.
И он указал на предмет, лежащий на полу в нескольких метрах и излучающий тусклый, чуть мерцающий свет.

- Наверное, это было у него в кармане, - глубокомысленно заметил Люпин.

Сириус выглядел озадачено.

- Что это? Оно опасно?
- Не для тебя, - сказал Люпин. - Давай. Возьми его.

Колеблясь, Сириус подобрал мерцающий предмет и поднял его на свет. Это была та самая серебряная подвеска, брошенная Слизерином Драко и сработавшая, как Портключ, хотя Сириус об этом никак не мог знать. Он посмотрел на ее странную форму Х, пересекающуюся почти перпендикулярно.

Он подошёл к Люпину, всё ещё сидевшему на полу и качавшему свою руку. Присел рядом на колени и протянул ему странный предмет.

- Нет, я не могу его трогать, - покачал головой Люпин.
- Почему нет?
- Это Ликэнзэ, - сказал Люпин. Старая магия. Защита от оборотней.
- Я думал, это распятие, - задумчиво заметил Сириус, - Распятия же не страшны тебе, не так ли?

Люпин выглядел немного обиженно.

- Я оборотень, а не вампир, - прошипел он, - Это Ликанзэ, как я и сказал. Не распятие. Огромнейшая разница. Очень, очень старая магия.

- Странная форма, - сказал Сириус, вертя кулончик в руках.
- Вообще-то нет, - сказал Люпин и улыбнулся забавной полуулыбкой, - Представь, что ночью ты идёшь по лесу. Один. Ни каких амулетов, ни даже волшебной палочки. Вдруг из темноты на тебя выпрыгивает волк, нацелясь на твоё горло. Что ты предпримешь?

Не думая, а как по наитию, Сириус поднял свои руки – одной обхватил горло, защищая, а другой перед лицом в воздухе начертил знак "Х".

- Правильно, - сказал Люпин, - Ликэнзе. Очень старая магия. Как я и говорил.

Сириус немного растерянно моргнул и опустил руки.

- Вопрос в том, - размышлял вслух Люпин, - Откуда и зачем Драко такая вещь? Они были распространены сотни лет назад, когда оборотни были проблемой, но сейчас…

Он прервался, потому что открылась дверь в библиотеку. Сириус мгновенно поднялся на ноги, обернулся на 180 градусов, видимо, надеясь, что это Гарри, Рон и Гермиона ухитрились-таки вернуть Драко. Но это была Нарцисса.

Она была бледна.

- Сириус, - нерешительно начала она. У неё в руках было два письма: одно с теснёнными золотыми и серебряными символами (Сириус сразу же понял, что это ответ Снейпа), а второе было уже открыто, и в развёрнутом виде лежало в дрожащих руках Нарциссы. Сириус даже через всю комнату понял, что это было официальное письмо, и что он было окаймлено чёрным узором. - Сириус, - повторила она, - Это Дамблдор… Он и Фудж как раз летели сюда… и были атакованы…дементоры… О, Сириус, мне очень жаль…

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Драко, сбежавший вниз по лестнице, которую, он был уверен, не знал никто кроме него, выскочил в сад и направился к воротам, где оставил свою метлу. Он был уже на полпути - не бежал, а просто очень быстро шёл - когда услышал позади себя шаги.

- Гарри, - подумал он. Он не мог сказать, почему, но по каким-то никому неизвестным причинам, был уверен, что это Гарри. Было какое-то ощущения, что это именно Гарри идёт сзади… после всего, что Гарри знал…

Он немного умерил шаг.

- Как ты и обещал, Поттер, - сказал он, не оборачиваясь, - Я действительно вспылил. Если ты хочешь пойти со мной, то это не сработает.

Внезапная короткая тишина. И шаги позади него притихли. Потом голос позади него сказал: "Драко. Это я".

Он обернулся и увидел Гермиону. Он почувствовал, что и не ожидал её появления. Но это было так.

Разочарование.

Это буквально пронзило всё его существо, как острый клинок, что сделало голос резче и жестче.

- Тебе не следовало идти за мной, - сказал он.
- Куда ты направляешься? - спросила она. - Куда решил убежать?
- Мне достаточно того, что я сосредоточен на путь "только бы отсюда", а уж "куда" - по дороге решу.
- И это говорит парень, утверждавший, что Гриффиндорцы не умеют планировать? - Гермиона уставилась на него руки-в-боки. - Ты не можешь уйти. Это твой дом. Ты принадлежишь ему. Где ещё ты сможешь найти людей, способных помочь тебе?
- Может, мне не нужна помощь, - сказал он, прекрасно осознавая, что это звучит, будто ему семь лет и он ничего не может с эти поделать.
- Может, это только доказывает, что нужна?
- А ты как раз самый объективный человек, решающий уйти мне или остаться.
- Боже! Теперь ты говоришь, как Рон, - сказала она более удивлённо, нежели обиженно, - Конечно, я не совсем объективна. Но я бы сказала то же самое, даже если бы… даже если бы не была влюблена в тебя.
- Ты не влюблена в меня, - прошипел он, - Это просто заклинание. Заклинание, заставляющее тебя думать, что ты обо мне заботишься. Но это на самом деле не так.

Гермиона выглядела так, будто он ударил её.

- Не говори так. Я всё ещё твой друг.
- Именно поэтому ты пошла за мной? Из-за дружбы?
- Не только я пошла за тобой! - прошипела она. - Все беспокоятся…
- Так где же они?
- Ищут тебя! - заорала она. - Но они не знают, куда ты пошел, идиот. Я одна могу найти тебя, благодаря этому… - И она вытащила Эпиклический амулет, висящий на тонкой золотой цепочке. – Я всегда знаю, где ты, - сказала она. - У меня нет выбора в этом, и у тебя тоже.
- А почему у тебя должен быть выбор? - почти закричал Драко. - У меня его нет! Я не могу выбирать семью или мою жизнь, или мое предназначение, если оно действительно есть у меня. И я не выбирал, любить ли мне тебя, хотя лично я думаю, что ты появилась на этой земле, чтобы причинять мне боль. Я хочу сказать, я знаю, что я не очень приятная личность, но неужели я сбил телегу, полную монашек, в моей прошлой жизни?

Гермиона прерывисто вздохнула.

- Когда я разберусь, как снять это заклятие - если только есть способ побороть любовь - хочешь, я использую это для тебя тоже? И тогда ты не будешь…
- И тогда я не буду больше любить тебя? - Он смотрел на нее, не веря себе. - Боже, никогда не слышал ничего глупее. Это… это уже не ты. Это на тебя не похоже. Эта отрава превратила тебя в кого-то другого. - Он грустно засмеялся. - Какая ирония! Та Гермиона, которую я любил, любит Гарри. Ты нынешняя - кто-то, кого я даже не знаю.

Он взглянул на нее, и что-то в ее лице заставило его голос смягчиться.

- Неважно, - сказал он. - Это не твоя вина.
- Я просто подумала…
- Оставь это, - сказал он, подошел к ней вплотную и положил руки ей на плечи.

Гермиона прикусила губу. Она прекрасно знала, что, если он поцелует ее, она поцелует его в ответ. Она всегда гордилась своей способностью контролировать себя, и теперь, когда эта способность исчезла, это пугало ее больше, чем внезапная слепота или глухота. Она не могла этого вынести, и в глубине любви, вызванной зельем, она понимала, что начинает ненавидеть и Драко за то, что он мог с ней сделать.

Он притянул ее к себе, обхватил ее руками - но даже не пытался поцеловать ее. Он просто держал ее так - спрятав лицо в ее волосах, сжав пальцы в кулаки за ее спиной. Это было очень неуклюжее объятие - она впервые видела его сделавшим что-то действительно неуклюжее - будто он никогда никого не обнимал раньше. А, может, так оно и было.

В тот момент, когда она подняла свои руки - обнять его или оттолкнуть, она не знала - его руки вдруг стали грубыми, и он отстранил ее от себя. Гермиона почувствовала резкую боль сзади в шее, заметила золотую вспышку, в то время как он отступил и увидела в его руке мерцающий Эпиклический амулет. Драко сорвал его с ее шеи.

- Теперь ты не сможешь меня найти, - сказал он.
- Ты дурак! - воскликнула она, бросилась к нему и крепко вцепилась в рукав. - Гарри! Рон! Мы здесь! Скорее! Кто-нибудь! - громко закричала она.
- Гермиона, замолчи! - крикнул он, пытаясь высвободить руку из ее хватки, но она держалась крепко. - Отпусти меня.
- Нет, - ответила она.

Драко посмотрел на нее.

- В таком случае, мне жаль, - сказал он, поднял ладонь, пальцы которой обвивала цепочка амулета, и направил ее на Гермиону. - Мне жаль, Гермиона, - повторил он. - Ступефай!

Она даже не успела удивиться - просто упала без сознания, навзничь на траву. Ему хотелось упасть рядом с ней, убедиться, что с ней все в порядке, но неожиданно послышался звук ног, бегущих по гальке. Он поднял глаза и увидел Джинни, стоящую на дорожке и смотревшую на них обоих.

- Ты что, оглушил ее? - спросила она, с выражением глубочайшего изумления. - Драко, что спраши…?
- Пришлось, - коротко ответил он и попятился к стене, нащупывая метлу позади себя.

Теперь звук других бегущих ног был ясно слышен. "Гарри и Рон" - подавленно подумал он, в то время как его рука сомкнулась вокруг Всполоха.

Он оседлал метлу и оглянулся на Джинни, стоящую возле Гермионы на мокрой земле.

- Когда она очнется, скажи ей… - начал Драко, и почувствовал, что его горло неожиданно сжалось.

Джинни смотрела на него, но в сумерках он не мог прочитать выражение ее лица.

- Ладно, забудь, - устало закончил он. - Придумай что-нибудь этакое. Скажи ей, что это я сказал.

И с этими словами он оттолкнулся от земли, пригнувшись и крепко держась за свой Всполох, и взмыл вверх, растворяясь в ночном небе.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Для Люциуса Малфоя в камере было вполне достаточно света, чтобы видеть круг, начерченный на полу его кровью. Разумеется, ему бы не позволили иметь волшебную палочку - ему пришлось вскрыть вену у себя на запястье своими собственными зубами, чтобы получить то, что ему было нужно. Но это было не самым худшим из того, что ему приходилось делать.

Осторожно двигаясь, он уселся в центре круга, тщательно расправив одежды вокруг себя. Затем он простер руки перед собой, держа в левой руке Эпиклический амулет своего сына, мерцающий тусклым золотом в слабом свете.

- Вокацио, - прошептал он и замер.

Помнил ли он еще, как сотворить это? Да. Да, конечно, он помнил.

- Вокацио, - начал он снова, и слова Призывающего заклятия теперь легко пришли ему на память. - Господин, у меня кое-что есть для Вас…